Он ударил повыше и задел лезвием незащищённую латами часть руки противника. Этот удар помешал фарелльцу поставить хороший блок, и последующий удар в плечо он уже никак не отразил.
Добить его не составило труда.
Генрих пришпорил коня, посылая его вперёд. Навстречу ему незнамо откуда выскочил ещё один вражеский всадник с мечом — он бы, может, и ударил, и удар его бы оказался смертельным… Но Генрих быстро сбросил стремя и спрыгнул с седла, держась при этом за луку, и меч, нацеленный в его голову или шею, прошёл слишком высоко, чтобы нанести вред. Когда опасность миновала и вражеский всадник оказался позади, Генрих оттолкнулся ногами о землю и вскочил обратно в седло.
Вокруг пылал настоящий ад, хотя ещё далеко не все ровные строи обеих армий смешались, превращая битву в резню и свалку. Ад заключался в другом — в невероятной противоестественности всего происходящего. Но остановить его было уже невозможно. Оставалось лишь прогнать противника прочь, и за этим, собственно, Генрих и привёл подкрепление для своей армии.
Краем глаза он успел оценить обстановку: если в тот момент, когда он с подкреплением только ворвался в бой, фарелльцы уверенно наступали, то теперь они начали потихоньку пятиться к северу. Численный перевес и ударная мощь засадного полка давали о себе знать.
Уже почти под конец сражения Генрих столкнулся с вражеским конным копейщиком. Так же, как и в начале, он попытался перерубить его копьё, но рыцарь орудовал им очень умело. Сначала он целился в ногу — Генрих знал эту тактику, когда ты бьёшь противника по ногам, нанося лёгкие, не смертельные, но всё же ощутимые раны, а когда тот выходит из строя от боли, добиваешь в какое-нибудь жизненно важное место. В основном такой ход работал в пешем бою, но и во время конного поединка мог оказаться очень действенным. Поэтому Генрих старался ловко и быстро уворачиваться, натягивая поводья. Конь волновался, норовил встать на дыбы, отчего хотелось спешиться, но Генрих сдерживал себя. И коня тоже.
Копейщик не подпускал близко к себе, постоянно целя Генриху в грудь — может, надеялся ударить чуть ниже горжета и пробить кольчугу? Но для этого ему стоило бы разогнаться, да и сил уйдёт немало… Хотя удара без разгона тоже следовало опасаться. Кольчуга, конечно, может спасти от смерти, но удар легко бы свалил с коня, а это тоже чревато если не смертью, то тяжёлыми ранениями и переломами.
Генрих попытался ударить противника по ноге, затем по плечу, но оба раза лезвие меча столкнулось со сталью лат. Фареллец уворачивался и сам предпринимал короткие атаки, но пока ни один из них не смог задеть другого.