Так с чего же всё-таки начался весь этот офисный «кипиш», который подсмотрел и подслушал личный водитель директора? С обещания. Восьмого августа будет ровно двадцать пять лет со дня появления в списке единого госреестра ООО «Валошкi». «Да уж, «четвертак» нужно как-нибудь по-особому отметить. Лепса третий раз тянуть не стоит. Уже не интересно. Нужно что-то новенькое. Согласен. Дата, блин! Так ведь, Павловна?» – задал Антон Павлович вопрос Вере Павловне у себя в кабинете, поглаживая пальцем по поварскому колпаку плоского кондитера. Фигурку искусно раскрасили красками, а изготовили из куска нержавейки от того самого первого чана в далёкой Анне, в котором было замешано самое первое тесто. В руках кондитер держал большой конусный мешок для крема. Он был весёлый – нарисованная улыбка светилась, а его живой директор – не очень. «Что вы предлагаете?» Под «вы» Антон Павлович имел в виду весь офисный коллектив. Может в тот момент Вера Павловна ближе всех находилась к двери в директорский кабинет – кто уж теперь вспомнит, но именно ей предложили сходить к Пузырю и спросить на счёт юбилея. Она и пошла. Спросила. И пообещала. За всех. «Вы предлагайте, Антон Павлович, а уж мы поддержим. Как говорится, «любой каприз – за ваши деньги»». Что тогда сподвигло Антона Павловича так ответить? Он долго блуждал глазами по своему столу, потолку, по стенам, прежде чем выдать: «А напишите лично для меня какую-нибудь пьесу и сыграйте. Я актовый на часок арендую. Только вы и я. Слабо, «васильковые»?» Вера Павловна, ни секунды не раздумывая, очень уверенно выпалила: «Нет!», – что означало триединое одно: «Напишем. Сыграем. Не слабо». Тщательно после анализируя не слишком-то длинный, но, как оказалось, слишком геморройный разговор со своим шефом, Вера Павловна всё-таки пришла к выводу, что во всём виноват Райкин. Сын. «Валошкi», кроме магазинов, поставляли свою продукцию по муниципальным контрактам в разные столичные заведения. Одним из которых был театр «Сатирикон», в буфете которого продавалась «васильковая» выпечка. Среди множества памятных настенных фото в кабинете Антона Павловича была как раз фотокарточка, на которой был он сам в обнимку с Константином Аркадьевичем – худруком «Сатирикона». Смеющиеся. Помните блуждающий взгляд Пузыря после «Вы предлагайте …» Веры Павловны? Бывает театр одного актёра, но Антон Павлович пошёл дальше и решил создать театр одного зрителя. Согласились – выполняйте.
В заборную щель редко когда по одному подглядывают. Всегда найдутся и другие охочие. Весть о ней быстро разносится. С невыключенной веб-камерой точно так и вышло. В бухгалтерском углу коротко и призывно брякнул смартфон. Вера Павловна сквозь узенькие стёкла тех, из двух пар очков, которые отвечают за дальнозоркость, вчиталась в сообщение. С глазами её за неполную минуту случилась странная метаморфоза. Дважды. Сначала они по привычке сощурились, а после прочтения резко и широко расширились. Явно было заметно, что содержание электронного послание Веру Павловну весьма удивило и даже озадачило, если не больше – спугало. Цикл «сощуривание и расширение глаз» повторился. Дальше было совсем загадочное. Вера Павловна подняла смартфон высоко над головой, показала всем указательным пальцем у губ жест «Тихо», медленно и осторожно поднялась словно с заминированного стула. На цыпочках, вдоль стенки, не менее медленно и осторожно пробралась к большой плазме и, взяв с конференц-стола чёрный пульт, нажала на кнопку. Выдохнула. Все же остальные наоборот вдохнули. «Что это сейчас было?»