— Всех не спасти, Сократ, не мне тебе это объяснять, — тяжело, но строго выдохнула Мила.
— Но её спасти можно, — не отступал Сократ и я вдруг ощутила теплоту по отношению к этому шерстяному сосредоточению вредности и ехидства. — И я хочу её спасти. Тем более, что раз она видит меня, раз она может со мной разговаривать, значит, в ней есть зачатки магии. И их можно развить!
— Как минимум, в одной десятой всех жителей человеческого мира есть задатки магии, — ответила ему Мила.
— Но за триста с лишним лет моего существования, она — первая из всего человеческого вида, кто меня слышит! — воскликнул кот с угадываемой радостью в сопровождающем его речь мурлыканье. — В ней точно что-то есть!
— Глисты в ней есть, наверное, тощая и мелкая, как новорожденный котенок, — беззлобно проговорила Мила.
— Нет у меня глистов, — отозвалась я из-под одеяла, которым меня кто-то заботливо укрыл. — Просто наследственность такая. У нас все в семье все худые и невысокие.
— Ой, проснулась! — с неподдельной радостью воскликнул Сократ и уже через несколько мгновений его внушительная тушка заскочила на кровать, и принялась по мне топтаться.
— Отстань, — недовольно пробурчала я, повыше натягивая одеяло.
— Слушай, — мурлыкнул кот, прошествовав по мне и усадив свою толстенькую пушистую пятую точку рядышком с моей головой. — А как тебя зовут?
Первым моим порывом было не отвечать. Или представиться чужим именем. И я уже открыла рот, как в последний момент правда буквально сорвалась с моего языка.
— Мира, — проговорила я, против своей воли. — Мирослава.
— Ай-яй-яй, Мирослава, — поцокал языком кот, поднялся и вновь принялся ходит туда-сюда по кровати, периодически задевая ткань когтями. — А ты ведь соврать собиралась. Собиралась?
Я хотела сказать «нет», но опять помимо воли выдала громкое:
— Да!
Не выдержав, я резко скинула с себя одеяло и села:
— Что происходит?
Сократ, в этот момент прохаживающийся по кровати с видом скучающей интеллигенции, остановился, уселся у меня в ногах и невозмутимо поинтересовался:
— А что?
— Я не могу соврать, — хмуро проговорила я. — Хочу, но не могу. Почему так? Это ты что-то делаешь?
— Я хоть и волшебное создание, — с достоинством зевнул Сократ и улегся, вытянув вперед передние лапки, словно Сфинкс. — Но сам колдовать практически не умею.
— Тогда что? — допытывалась я, внимательно наблюдая за выражением морды мохнатого.
— Горицвет, — хитро прищурил свой единственный глаз Сократ и, дернув треугольной мордочкой, указал на потолок. — Видишь эти желтые цветы?
Я задрала голову, осмотрелась и увидела связки растений с зелеными стеблями и темно-желтыми продолговатыми лепестками, которые были развешены по всему периметру потолка.