Альпин скосил глаза на Неемию.
— Не буду спрашивать, откуда вы узнали о книге, — произнес он спокойно, — существование которой является тайной для всех, кроме главных семей клана и нескольких персон, особо приближенных к высшей знати.
Перевел взгляд на Равену.
— Однако должен огорчить вас: книга, о которой идет речь, не предназначена для посторонних глаз. Человеку, не имеющему отношения к правящей семье, и тем более к Клану Лисов, позволить заглянуть в эту книгу может только глава клана по своему усмотрению, но сейчас он не может встретиться с вами. Поэтому я вынужден отказать вам в вашей просьбе.
Равена какое-то время смотрела на Альпина молча. После такого твердого отказа ей оставалось только сдаться и уйти. Но ей стоило больших трудов решиться на визит сюда — она не могла уйти так легко.
— Мне кажется, вы неверно понимаете ситуацию, — ровно сказала Равена.
Ее переполнял холодный гнев. Она не знала, откуда он возник в ее сердце и в ее голосе, но в это мгновение твердо была уверена, что в своем праве.
— Даже будучи единственной представительницей своего клана, я ровня вам. — Равена гордо приподняла подбородок, и теперь могло показаться, что она смотрит на Альпина как будто сверху вниз. — Не думаете ли вы и в самом деле, что Клану Лисов позволено торговать людьми из Клана Сапфиров? Вы воспользовались моей беззащитностью, продав меня дракону. Но это не отменяет того, что ваш клан совершил непростительное по отношению к другому клану. Как вы заметили, я освободилась из плена дракона. К слову… Где теперь этот дракон? Как думаете, что с ним случилось? Не настигло ли его возмездие за посягательство на меня?
Во взгляде Альпина промелькнула легкая растерянность, хотя он старался сохранять невозмутимость.
— Я не прошу у вас об одолжении, — ледяным голосом заявила Равена. — Вина Клана Лисов передо мной неоспорима, и я предлагаю вам искупить ее, удовлетворив мою просьбу.
В комнате для приемов повисло молчание. В этот раз его не нарушало даже покашливание Неемии. Она видела, что старший сын главы клана в затруднении. Альпин сделал вдох, чтобы ответить, но Равена так и не узнала, что он собирался ей сказать, потому что комната для приемов взорвалась безудержным смехом. Повернув голову, Равена с растерянностью, которая стремительно сменялась колючей злостью, смотрела, как Рил, согнувшись пополам, хохочет, словно ребенок.
Отсмеявшись, он оторвал спину от стены и направился к ней. На ходу продолжая улыбаться, Рил не отрывал от нее восхищенного взгляда.
— Ты великолепна, Равена, я уже говорил тебе об этом? Так и знал, что под этой хрупкой беззащитной внешностью скрывается характер. Не случайно же Сапфиров называют детьми неба. Сегодня нежное и тихое, завтра небо посылает нам грозы, и не существует ничего страшнее гнева небес.