О том, что такие мечты несбыточны, девушка догадывалась. Но и менять эти мечты на прозу жизни, «дебет и кредит», как она выражалась, ей не хотелось. Оттого-то она и становилась малоразговорчивой в то самое время, когда Михаил воодушевлялся и с жаром говорил о какой-нибудь деловой перспективе.
Быстро разобрался в ситуации и Михаил. Он понял, к какому типу людей относится его собеседница. «Остроумна и мила, бесспорно, – пришло ему на ум. – Но пассивна и своенравна. Опасная смесь, из которой в будущем вырастет много проблем. Будет притягивать своеобразием, но жить с ней будет трудно. Вероятно, нужно не спешить, а посмотреть, как раскроется дальше».
Не высказывая вслух свои оценки, они переводили разговор в более общее русло, где и пытались лучше понять друг друга. В один из вечеров Михаил спросил, как Анфиса понимает жизнь. Она оживилась и отвечала искренно, поскольку недомолвки ей уже стали надоедать:
– Жизнь – это полет в неизвестность. Ты живешь с ощущением, что достоин чего-то большего, чем нужда, болезни, смерть, наконец. Но это большее – в неизвестном направлении. Нужны крылья, чтобы хотя бы начать полет. И этими крыльями является отрешенность от земных забот, которые бесконечно воспроизводятся, но никуда не ведут.
– Это иллюзия. Когда люди просто ленятся делать необходимое и называют свою лень крыльями, они сильно заблуждаются.
– Ну, хорошо. Как же ты понимаешь тогда жизнь?
– Труд. Вот ключ к моему пониманию жизни. Если ты умеешь создавать материальные блага и делиться этими благами с другими, ты имеешь сердце. Ибо не пройдешь мимо голодного и протянешь ему кусок хлеба. А если у тебя ничего нет, ты будешь только декларировать свою любовь к нему. Греться, так сказать, на солнце и любоваться на свою «любовь», в то время как голодные будут голодать, а скорбящие – оставаться неутешенными. Не знаю, как это сказать, в храме бываю редко и не помню, что слышал когда-то от священника. Но сказал он так, что запало мне в душу. Что-то вроде «без добрых дел твое сердце мертвое».
Анфиса при этих словах низко опустила голову. Она вдруг вспомнила, как после многих голодных дней и поисков работы, уже на грани отчаяния, забрела в кафе Михаила и попросила любую работу. Как администратор, вздохнув, сказала, что мест нет, и отвернулась, чтобы не видеть посеревшего лица Анфисы, и как неслышно проходивший мимо Михаил коротко сказал администратору: «Взять». Анфиса долго еще после этого не могла поверить, что беспросветная нужда позади, что она получила наконец работу.
Михаил заметил, что девушка вот-вот расплачется, и переменил тему. Вскоре они покинули место своего отдыха и, попрощавшись, расстались. После этой встречи Анфиса стала молчалива, все о чем-то думала. Однажды она вышла к храму и, постояв в нерешительности, направилась к воротам. Она вошла в храм, когда служба уже близилась к завершению. Некоторое время Анфиса слушала пение хора. С непривычки она почти ничего не понимала, но на душе ее сразу стало спокойно.