Они вернулись к берегу озера и пошли вдоль него. Туристический комплекс остался далеко позади. Впереди был лес, в котором они заметили небольшую тропинку. Идя по тропинке, вышли к оврагу, на дне которого текла небольшая речка. Им захотелось спуститься к речке. Это стоило немалого труда, так как склоны оврага были круты. Наконец, Михаил и Анфиса оказались на камнях, между которыми весело бежала вода.
Где-то вверху громко пели птицы и светило солнце. Прогулка продолжалась уже несколько часов, и время было обеденное. Возвращаться в туристический комплекс не хотелось. Усталость, правда, давала о себе знать. Но настроение было хорошим, и природа манила своей красотой. Михаил развел костер у раскидистого старого дерева, и они снова заговорили о жизни:
– Интересно ты сказала, Анфиса, про любовь. Как ты пришла к такому ее пониманию? – спросил Михаил.
– Да просто. В одной из бесед в храме священник привел слова апостола Павла о том, что любовь есть совокупность совершенства. Я задумалась и вдруг поняла, что моя жизнь, в сущности, есть совокупность несовершенства. Одно не могу, второе не хочу, третье – не приемлю. И ведь не хочу, не могу и не приемлю не что-нибудь постыдное, а самые обычные проявления человеческой жизни. Тогда я поняла, что любовь является единственно верным состоянием души, если человек не хочет деградировать.
– Следует ли из твоих слов, что муж и жена должны соединить все свои лучшие качества в браке и это соединение лучшего и есть их любовь?
– Что может быть у человека лучше, чем его душа? Единодушие – вот в чем проявляется любовь. Когда две души есть одно и творят добро, тогда обе пребывают в Боге. Потому и радуются друг другу, что в Боге. Склоки и недовольство бывают у тех, кто недостаточно чист. А в нечистой душе Свет не сияет.
Они замолчали, потому что в этот момент почувствовали одно и то же. Необъяснимую легкость на душе и естественность их отношений. Куда бы они ни шли: в гору ли или сюда, к речке, о чем бы ни говорили, – им было интересно друг с другом. И они чувствовали, что нужны друг другу. Нужны сами по себе, просто потому, что у одного есть другой. Даже сейчас, когда они молчали, это молчание тоже им было нужно.
«Мы не чужие», – подумали Анфиса и Михаил и мысленно согласились с этим. Они встали, чтобы размяться перед обратной дорогой. Михаил набрал речной воды и затушил догоравший костер, после чего двинулись в путь, весело перепрыгивая с камня на камень. Он начал рассказывать Анфисе забавные истории, на которые был горазд и которые Анфиса так любила. После одного особенно смешного рассказа она остановилась и заливисто засмеялась. Михаил обернулся, чтобы полюбоваться своей прекрасной спутницей.