Бесконечное… что бесконечное? Я ничего такого не знаю. Не слышал, не видел. … Когда смотрел с горы с Ориксом, верил, что мир кругом меня бесконечен. Бесконечен… бесконечен… бесконечен. …»
Звёзды, фонари, светлячки – тихие огни на тонком небосводе. Время бежит как бежит река, а дали тонут в веках, как тонут камни в реках.
«Я помню, орикс. Созвездие Заяц в декабре долгой зимы. 72 звезды, все до одной. А дальше Орион, Единорог и Эридан.»
Под лапами, которых нет, болото звёзд, а шары воздушные – планеты. Столпы и стены – волокна и войды. Не понять, что близко, а что далеко. Планета умещается между зубами, а пыль космическая накрывает с головой.
Планеты умели говорить, но молчали. Небесные тела, небесные пустоты – они сошлись, сплелись, слетелись – на этот раз они хотели слушать, и заяц говорил.
Заяц: Долгое моё путешествие в звёздном небе подходит к концу. Я созвездие заяц, я странник из древнего леса. А вы великие явились, чтобы судить меня? Я должен говорить? Ну что ж, я буду говорить, если такова воля ваша.
Планеты молчали и свет их гас. Едва заметно, медленно сгущалась чернь великих войдов. «Заволокла, заволокла…», вспомнил заяц.
Заяц: Тогда, теперь уже тысячелетия назад… на той поляне я… погиб. Видимо слишком много крови из меня вытекло. Отвезли в больницу, наверное что-то вкололи, потом что-то отрезали, что-то пришили… но ничего из этого, увы, не помогло. Я всё равно умер. Потерял своё тело и отправился в путь. В пути я был один, всегда один. Но одиночества не чувствовал. Казалось даже, я не мог его чувствовать. Спектр моих переживаний был или слишком широк для одиночества, или слишком узок. Ты же чувствуешь себя одиноким тогда, когда точно знаешь, что таких как ты много. Надо только сделать какое-то усилие и может быть ты будешь принят. А вот сомнение в возможности такого их принятия и есть чувство одиночества. Я же… я не был одним, непринятым другими. Я был одним в своём роде. Я шёл. Я шёл и наблюдал вселенские процессы.
Я видел как умирали леса (и мы вместе с ними). Я видел как тонули материки в океане, а потом в океане этом рождалась новая жизнь. Потом взрывались вулканы и вода превращалась в камень. Потом, обожжённая безжалостным солнцем, земля разлеталась в пыль и газовые облака. Потом гасло солнце (вот как сейчас, только медленнее в миллионы раз). А потом… Потом наступила космическая зима. Тёмная, холодная, совершенно пустая. Безнадёжная (так мне тогда казалось). Путешествие моё оборвалось у края, пришло время гаснуть и мне.
Но зима закончилась. Космос вывернулся наизнанку. Полинял, сбросил мёртвую кожу. Узкое расширилось, а широкое сузилось. Твёрдое обмякло, а мягкое затвердело. А, я узнавал этот процесс! Я видел его много раз на земле! Вселенная перемолола себя и началась её весна. Прекрасная, волшебная, полная новых жизней.