– Не продолжайте, – прервала Талрека Эвелина, видя, как тяжело мужчине оправдываться.
Девушка отвернулась и перевела задумчивый взгляд на тлеющие поленья в камине. Она прекрасно понимала, что мужчина что-то скрывает, но был ли у неё выбор? От мысли, что сейчас откажется и целитель, получив оплату – уедет, Эвелине стало страшно. Даже представлять не хотела, что будет, когда кто-либо узнает о том, что у неё проснулся дар. Она до ужаса боялась, что Кристэн может вновь вернуться в её жизнь. Знала – не выдержит, сломается.
– Эви, – позвала её Торветта и взглянув на нянечку, девушка увидела одобрение в мудрых, родных глазах.
Вновь посмотрев на Талрека, прислушиваясь к себе, и с удивлением почувствовала искорку доверия к этому немного странному и замкнутому мужчине.
– Я согласна, – выдохнула тихо, но решительно.
События вокруг Эвелины закрутились с неимоверной скоростью. Прежде чем покинуть королевство необходимо было решить множество проблем. В сборах девушка узнала, что при разводе ей было назначено большое содержание.
– Двадцать тысяч в год, – рассказывала ей Торветта. – Но если выйдешь замуж, то сумма сокращается до пяти тысяч залудней, – покачала она головой.
Эвелина, прикрыв глаза, пыталась взять себя в руки.
– Как ненужную вещь, – с надрывом прошептала девушка. – Как куклой попользовался, а игрушка, увы – не смогла дать приплода и значит, ей не место в его жизни, – сорвалось горькое с губ Эвелины, а по щекам скользнули слезинки. – Но хорошо хоть на помойку не выкинул. Вещи все мои сразу отправил сюда, да залуднями осыпал, чтобы с голоду не подохла. Благородный трэл, – усмехнулась девушка, откладывая платье, которое собиралась сложить в сундук.
– Эви, детка, я понимаю – это очень тяжело, но нужно жить дальше, – Торветта коснулась руки девушки, но Эвелина резко отстранилась и сделала шаг назад:
– Ты собирай вещи, а я… мне надо побыть одной, – выбежала она из комнаты.
Как бы ни старалась Эвелина, сколько бы усилий ни прилагала, но увы – пока у неё плохо получалось держать себя в руках. Болезненные воспоминания порою накрывали как волна, захлёстывали с головой, и Эвелине хотелось всё бросить, отказаться от всех планов. Кричать, пока не сорвёт голос, а потом забиться в уголок, и чтобы её никто не трогал.
– Время, – вздохнул Талрек, когда Торветта рассказала, что Эвелина опять спряталась в закоулках поместья. – Ей нужно время и всё наладится.
Вещи были упакованы, и ребром встал вопрос – что делать с имением. Оно принадлежало Эвелине, но та упорно твердила, что намерена от него избавиться. Ни уговоры нянечки, ни доводы Талрека она не слушала.