Дом был, к тому же, в разы больше того, где проживал ранее ваш муж.
– Могу ли я вас перебить и спросить немного о другом? – робко спросила девушка.
– Конечно. Спрашивайте.
– Вы говорили, что в любой резиденции есть потайные ходы. Здесь ведь тоже есть?
– Разумеется.
– И это в галерее?
– Один из любимых её мест. Но здесь нет потайных ходов в спальни, только в залы или столовые. В галерее, за камином есть ход в лестницу, которая ведёт в подвальное помещение за кухней, на первом этаже.
Анжелика там часто ночью остаётся, чтобы посмотреть на свой портрет. Она его очень любит, и, соглашусь, на нём она действительно хороша.
Сейчас от былой красоты не осталось и следа. Ей трудно следить за собой, да и я, как мужчина, не могу позволить себе прикасаться к ней. А служанкам я не доверяю до сих пор. Только позволяю вливать усыпляющее средство, если знаю, что в том месте ночью Анжелика будет гулять.
– Она вам заранее говорит?
– Да, мы условились на этом. К тому же этот дом нас объединяет, а там она могла гулять лишь по западному крылу.
– А моя няня…?
– Она часто принимала на ночь чай или вино, потому практически каждую ночь получала свой отвар.
– А в ту? – голос девушки дрогнул.
– Она тоже приняла это средство, потому не услышала, как вошла Анжелика, я полагаю, иначе ваша няня бы сопротивлялась, но в ту ночь она лежал в своей постели, то есть не успела даже подняться.
– О Боже…
– Да, это великое чудо, что вам не вливали отвар, а потому вам не спалось, что решили прогуляться по дому.
Я тогда был поражён и горько сожалел обо всём что натворил из-за своей жалости.
Я уже с трудом её контролировал, когда все наконец-то переехали сюда. А когда она узнала, что вы приезжаете, то вообще тогда думал, что пропал.
Она частично вспомнила, что была здесь хозяйкой, и всякий раз, когда я требовал тишины, она заявляла, что является полноправной хозяйкой и вольна идти где захочет.
Когда сюда приехал профессор Книгсби, то насильно поил Анжелику отварами, чтобы убедить господина в том, что то, что делал этот шарлатан, помогло. Но потом она стала бесчинствовать с ещё большей силой…
– Значит тогда я увидела её в галерее впервые. И не нашла её там, поскольку она спряталась за камином…
– Что ж, она была зла на вас. Но я старался её убедить, что вы не знаете ничего о том, что здесь происходит. Это её успокоило, и тогда вновь она проявила свою сущность маленькой и беззащитной девушки, расплакавшись у меня на руках.
Я, старый дурак, подумал, что она смирилась со своей участью и по глупости поведал ей через день о том, что вы носите дитя.