Я, вознамерившись тщательно следить не только за словами, но и за интонацией, сжала ладони в кулаки. Ногти до боли впились в кожу.
Толд с напускным сожалением покачал головой.
— Вы не правы, леди Ивори. Дара у него, конечно, нет, но зато мальчишка ценен кое — чем другим. Например, дружбой с вами.
Я попыталась удержать на лице маску спокойствия, но внутренне заледенела. Я знала, к чему ведет Толд, и от этого на душе становилось так холодно и мерзко, будто мне на грудь заползла скользкая, влажная змея и обвила своими кольцами.
— Признаться, я понятия не имею, почему вы так привязались к этому оборванцу, — проговорил между тем Толд. — Но, возможно, вас просто тянет к отбросам общества? Гарланд, этот мальчишка… Ваш вкус оставляет желать лучшего, леди Ивори. Что бы сказали ваши родители?
Удар получился метким, так что я все-таки не сдержалась.
— Благодаря таким, как вы — магам, состоящим в ордене и признавшим эмпатов вне закона, они уже ничего не скажут. Никогда.
В памяти вереницей воспоминаний пронеслись лица родных: мамы, отца, братьев. Нил, теребящий запонки на правой руке: он всегда так делал, когда нервничал. Мама, задумчиво прикусывающая губу во время чтения. Отец, умеющий одним взглядом выразить свое недовольство. Итан, так часто хмурящийся, что я почти забыла его улыбку. Смутно помнила, что та была редкой, но искренней, теплой и согревающей, как лучи солнца в холодный день.
Эти картинки, промелькнувшие ярким пятном летящей на фоне чистого, светлого неба карусели, поблекли и осыпались черным пеплом.
— Понимаю ваше негодование, леди Ивори, — проговорил Толд, возвращая меня к реальности. — Надеюсь, вам станет чуть легче, когда вы узнаете, что я один из немногих, кто голосовал против этого ужасающего закона.
По спине пробежали мурашки. Что-то в голосе Толда, в его наклоне головы подсказывало: он лжет. Но что если нет? Изменит ли это происходящее?
Я оглядела пустую мрачную комнату, похожую на камеру, и, гордо вскинув подбородок, открыто спросила:
— Чего вы хотите? Что вам от меня нужно?
Толд щелкнул пальцами, а затем, как ярмарочный фокусник, материализовал из воздуха стул и неспешно опустился на него. Я мысленно поморщилась, признавая, что в искусстве переговоров Толд довольно опытен. Одним жестом он смог и продемонстрировать свой уровень магии (не всякий мог похвастаться пространственным даром), и в то же время ненавязчиво напомнить, что сила на его стороне. Казалось бы, такая мелочь! Подумаешь, Толд уселся на обитый бархатом стул, а я продолжаю стоять на холодном земляном полу, но именно подобные мелочи и оседают в голове неразборчивым шумом, в котором так тяжело различить отдельные голоса.