Так странно. Так непривычно. Совсем недавно я считала, что мир вращается только вокруг него, что он — моя жизнь, что умру без него, а сегодня все разрушилось до основания. И на обломках старой жизни я строю новое, а возвращаться назад не хочу.
Это мой выбор. И он окончательный.
— Что тебе сказать? — удивленно поднимаю одну бровь.
Хочет начать разговор так чтобы остаться чистеньким? Не выйдет, родной мой. Если хочешь выдвигать претензии, сначала скажи, откуда все узнал. Даже интересно, как будет выкручиваться. Я не собираюсь облегчать ему задачу.
Гипнотизирует меня тяжелым взглядом, вижу что внутри него ураган бушует, но пока он в состоянии его сдержать.
— Лика!
— Что?
Открывает рот, закрывает, не знает, как начать, а я молчу, терпеливо жду.
— Твою мать, — шумно выдыхает и раздраженно, и вместе с тем как-то растерянно трет шею, напомнив мне того самого парня, в которого я была влюблена в юности. Как же давно это было!
— Нам надо поговорить!
— Говори, — жму плечами, — я тебя слушаю.
— Зачем тебе было нужно, чтобы в пятницу я ушел?
Вкрутился, паразит, обошел острые углы. Нет, так дело не пойдет.
— С чего ты это взял?
— Просто ответь на вопрос! — раздраженно вскидывается он.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Лика! Не надо делать из меня идиота!
— Даже не думала. А в чем дело, милый? Что случилось?
— Что случилось??? Моя жена спроваживает меня на ночь из дома! Вот что случилось!
— Да ты что? И откуда такая информация? Кто же тебе такое сказал? — смотрю на него, не мигая.
Что насупился? Давай, признавайся, что шлялся за моей спиной, как сволочь, что баб других трахал, пока я тебя, как дура, дома ждала.
Молчание не спасет. Не надейся.
И он это понимает. Плечами нервно ведёт, выдавая свое напряжение. Поднимается со стула и подходит к окну, заправил руки в карманы и долго глядит на соседние дома.
— Лика… я… мне жаль.
А мне уже нет. Мне все равно.
— Ты же знаешь, я всегда любил только тебя.
Нервный смешок срывается с губ, неуместно прозвучав в напряженной тишине.
— Хм, любил меня, а трахал других? — я больше не собираюсь быть милой, удобной, понимающей. Только не для него.
Стас недовольно качает головой, но не оборачивается.
— Просто… просто так сложилось, стечение обстоятельств.
— Это как? Шел-шел, подскользнулся, упал, очнутся, а на хрене девица голая скачет, сиськами трясет?
— Лика! — оборачивается ко мне, не скрывая праведного негодования, — что ты несешь? Я тебя не узнаю.
— А, что ты от меня хотел услышать?
— Я не знаю, — раздраженно разводит руками, — но явно не вот такой бред!
— Ну, давай, просвети меня, как же оно все на самом деле? — тоже поднимаюсь на ноги, чувствуя, что начинаю закипать. Та обида, которую он мне нанес, бурлит с прежней силой. Негодование, что сжигало в последние недели, рвалось наружу, и я больше не собиралась его сдерживать. — Дай угадаю. Запарка на работе, и тут она такая свеженькая, и ты просто напряжение скинул? Или нет. Не так. Она тебя преследовала, соблазняла всеми правдами и неправдами, и ты держался из последних сил, но не устоял? А может все дело в том, что ты мужик, тебе разнообразие подавай? А? Или, может, я не достаточно ласкова, приветлива была? Какой из вариантов? Ты говори, не стесняйся. Я любой приму.