В конце концов женщина испуганно кивает и выстреливает:
— Все поняла! Ухожу! — Она кланяется и робко пятится назад. — Прошу прощения, все никак не могу запомнить, что нельзя проходить, если стекла кабинета затемненные. Простите, Бога ради! Простите!
Уборщица уходит, а я осознаю, что угодила в просто дичайшую ситуацию.
“В кабинет нельзя проходить, если стекла затемнены”.
Господи, ну что же я за идиотка! И сколько раз в неделю Воронцов вместе с безмозглыми красотками уединяется на этом же столе? На этом чертовом диване? Скольким идиоткам он покрывал шею поцелуями?
Скольких крепко обнимал?..
Жуткая обида сдавливает легкие. Я ощущаю невероятный стыд, порывисто спрыгиваю со стола и подбираю колготки.
— Алиса.
Но мне нечего сказать. Дмитрий тянет ко мне руку, а я отпрыгиваю от нее, как от огромного паука, и перекручиваю юбку. Пытаюсь привести прическу в порядок.
— Подожди! — уставшим голосом просит он, но я уже бегу к выходу. — Я не хотел, чтобы…
— Ничего не было, — на пороге шепчу я и оборачиваюсь. Мне хочется плакать. Хочется разрыдаться, накричать на себя, ведь на секунду я стала героиней своего романа и представила, что такой мужчина, как Дмитрий Воронцов, проявил ко мне искренний интерес. — Ничего не было, — повторяю я, когда босс делает ко мне шаг навстречу. — До завтра, Дмитрий Михайлович.
Я пулей вылетаю из кабинета, едва не спотыкаюсь по пути к собственному столу, подхватываю сумку и несусь к выходу.
Да уж. Хотела вдохновения для новых историй?
Получите — распишитесь.
Просыпаюсь я с ощущением, что всю ночь пила и танцевала. Голова раскалывается с такой силой, что аспирин я ищу практически наощупь. Я думала, что "утро вечера мудренее", но в итоге ко всем прочим переживаниям добавляются сомнения в реальности случившегося.
У меня… с Дмитрием? Это что-то из разряда фантастики. И ладно бы только поцелуй, но мы ведь зашли немного дальше… Как я теперь буду смотреть ему в глаза? Как вообще все офисные девицы ведут себя с ним как ни в чем не бывало? Статистику не веду, но рискну предположить, что процент побывавших у него за "темными шторами" дам приличный.
Мой босс — бабник. Не этим ли он меня вдохновлял на написание всех этих горячих романов? Он — свободный мужчина, который берет от жизни что хочет и ни у кого не спрашивает разрешения. Женщине в наше время такого пока еще не простят.
Налив себе чашку мятного чая, я сажусь за ноутбук и рассеянно гляжу на файл под названием "Мой босс всегда сверху". Романы о начальниках и подчиненных всегда пользуются успехом среди моих читательниц. Правда, теперь я не могу выдавить из себя ни слова.