— Ну и пошел ты! — зло повторяю я, расхаживая по крохотной квартирке. — Пошел ты в задницу!
Я подлетаю к холодильнику, достаю бутылку вина и наливаю себе алого напитка почти до краев. Плевать на все! Завтра нужно на работу, но… нет уж, завтра тоже никуда не пойду. А если Воронцов начнет выпендриваться, скажу, что он приставал ко мне, домогался. У меня целый офис свидетелей того, как он запирался с девушками в своем кабинете. Его мигом попрут и с этой должности да и из этого бизнеса в целом.
А на что он рассчитывал? Думал, что встретил серую мышку?
Я делаю три больших глотка и ухмыляюсь.
— Ну уж нет!
Больше никакой трусливой, послушной, тихой Алисы. Больше никто не сделает мне так больно! С мужчинами бывает так хорошо, а потом они разбивают нам сердце. Разбивают так ловко, так жестоко.
Я все-таки начинаю плакать. Вспоминаю, как он прижимал меня к своей груди, как спас из бара. Ведь столько зацепок, столько причин верить в его чувства, а на деле — пыль в глаза, самообман, которым вечно занимаются женщины. Я так устала от этой неопределенности.
— Как же я устала, — шепчу я и невольно кидаю взгляд на увядшие розы в вазе. Те самые, что мне подарил Вадим. Очередной красивый жест от человека, которого наверняка интересует только вырез на моей блузке или же длина моей юбки. Иначе стал бы он болтать только о себе? Стал бы он ходить вокруг да около?
Ведь если мужчина любит, он не стесняется этого, он гордится этим.
— Ненавижу! — злюсь я, подлетая к цветам. — В жопу вас всех!
Я хватаю засохший, гигантский букет в охапку и несусь к мусорке. Ну разумеется, он не помещается в ведро. Мне приходится заталкивать цветы кулаками. Со стороны я наверняка выгляжу неадекватно, но какая разница? Меня все равно никто не видит. Меня блин все равно никто никогда не видит! Только кретины, которым хочется растоптать мои чувства!
После очередного удара по цветам, я случайно замечаю записку. Она была так глубоко спрятана в букет, что я ее и не сразу увидела.
Бумажка смята. Промокла. Я аккуратно разворачиваю ее и отступаю назад, столкнувшись спиной с холодильником. Чернила немного расплылись, но я все-таки разбираю написанное:
"Моей Алисе, которая провела меня в страну чудес. Прости, но кажется, мне придется тебя уволить. Но только затем, чтобы повысить в другой "должности". Дай знать, если чувствуешь то же самое. Твой Дмитрий".
Я в растерянности раз за разом перечитываю записку.
"в другой должности"
"твой Дмитрий"
Перед глазами все кружится. Ноги едва не подкашиваются, и я испуганно захлопываю ладонью рот, чтобы не закричать от шока.