— Мам, я тебя так долго ждал, а ты все не приходила и не приходила, а Сашка из пятой палаты сказал, что ты вообще не придешь, а я его стукнул, чтобы он не врал, и меня тетя медсестра ругала!
Таша обняла его и прижимала к себе, пока мальчик не стал вырываться.
— Ну мам, ну отпусти! А ты испугалась, когда я заболел?
— Очень, — сказала Таша дрогнувшим голосом.
— Значит, я сильно болел, — с удовлетворением в голосе сказал Митя. — Ребятам в школе расскажу про свою патологию!
Она снова обняла его и молчала, пока сын болтал ногами и рассказывал им, какие больные уколы ему делали и сколько капельниц ставили.
Очень не хотелось уходить, но Таша намеревалась еще поговорить с лечащим врачом, поэтому, побыв минут пятнадцать, они распрощались и ушли. В ординаторскую пошла она одна, Дан и Марийка решили подождать в машине. Доктор был один. Выслушав Ташу, он раскрыл историю болезни Мити и задумчиво пробежал взглядом по строчкам.
— Все показатели крови в норме, — сказал он, и Таша вздохнула с облегчением. — Мы провели все необходимые исследования. За мальчиком нужно будет понаблюдать. Вы его мать?
— Да, — сказала она.
— Во время беременности не было никаких осложнений? Токсикоза, внутриутробной гипоксии плода? Скрининг на наследственные заболевания делали?
Пришлось объяснить. Доктор нахмурился.
— Н-да, интересная ситуация. Это, конечно, затрудняет исследования, но все же…
Таша рассказала обо всем, что знала о беременности Ирины.
— Вам лучше спросить ее брата. Он, кстати, присутствует здесь, — напоследок сказала она.
— Не понимаю. У мальчика есть дядя, и, тем не менее, усыновили его вы.
Таша рассказала о браке. Доктор покачал головой.
— Мексиканский сериал, честное слово. Извините, конечно. Позовите сюда дядю.
Дан мог рассказать не больше, чем она, да и не видел причины, по которой беременность его покойной сестры могла бы иметь решающее значение в диагностике болезни Мити. Прошло ведь уже девять лет.
— Дело в том, что симптомы уж очень характерны, — сказал доктор. — Я надеюсь ошибиться, но томография дает довольно четкое представление о характере заболевания. Скорее всего, имело место нарушение эмбрионального развития в первые три месяца беременности. У мальчика опухоль мозга.
— Нет, — сказала Таша.
— Доброкачественная и очень благоприятного течения, — поспешил добавить доктор. — Мы назначим консультацию невролога и онколога, но я уверен, операция не будет нужна.
— Как называется его болезнь? — спросил Дан.
— Болезнь Стерджа-Уэббера. Энцефалотригеминальный ангиоматоз.
— Он умрет?
— Нескоро. Проживет дольше меня, если будет принимать лечение. — Доктор позволил себе улыбку. — У него, еще раз повторю, самая благоприятная форма. Без опухолей на лице и слепоты.