[472]
Прп. Макарий Великий отмечает, что воспринятый первородный грех – это не просто унаследованная поврежденная природа, но усвоенное каждым человеком от рождения рабство сатане и врожденная скверна, не позволяющая человеку жить в единстве с Богом: Адамову роду невозможно было бы до такой степени совратиться в порок и лукавство, если бы не вошла в него предварительно закваска порока, то есть грех (ἁμαρτία) – эта какая-то умная и мысленная сила сатаны.[473] По слову этого великого подвижника, следствием грехопадения стали не только утрата человеком Бога (он умер для Бога),[474] но и ниспадение человека в рабство к диаволу, который получил могущественную власть над Адамом и его потомками: Лукавый князь – царство тьмы, вначале пленив человека, так обложил и облек душу властью тьмы, как облекают человека, чтобы сделать его царем и дать ему все царские одеяния, и чтобы от головы до ногтей носил он на себе все царское. Так лукавый князь облек грехом душу, все существо ее, и всю осквернил, всю пленил в царство свое, не оставил в ней свободным от своей власти ни одного члена ее, ни помыслов, ни ума, ни тела, но облек ее в порфиру тьмы. Как в теле страждет не одна его часть, или не один его член, но все оно всецело подвержено страданиям: так и душа вся пострадала от немощей порока и греха. Лукавый всю душу, эту необходимую часть человека, этот необходимый член его, облек в злобу свою, то есть в грех; и таким образом тело соделалось страждущим и тленным.[475] Другими словами, поврежденность человеческой природы обусловлена тем, что в каждом потомке Адама в определенной степени действует диавол, который с момента зачатия посредством страстей разрушает естество человека и склоняет его волю ко злу через греховные помыслы.
Согласно православному учению несомненно, что греховное состояние от Адама передается всем людям через природу путем страстного зачатия и рождения. По этому вопросу существует важное церковное решение Карфагенского собора 252 года, в котором принимали участие шестьдесят шесть епископов под председательством свт. Киприана Карфагенского. Рассмотрев вопрос о том, что Крещение детей не нужно отлагать до восьмого дня (по примеру обрезания в восьмой день в Ветхом Завете), но крестить их сразу после рождения, Собор постановил: Что касается младенцев... то все мы (участники Собора 252 г. – В. Л.) за лучшее признали не отказывать ни одному рожденному в милосердии и благодати Божией <...> И самая благодать, сообщаемая крещаемым, не изливается в большей или меньшей мере, смотря по возрасту принимающих <...> Если и тяжким грешникам, которые прежде много грешили Богу, когда после этого уверуют, даруется отпущение грехов, и никому не возбраняется благодать Крещения; то тем более не должно возбранять ее младенцу, который, недавно родившись, ни в чем не согрешил кроме того, что