Вот только одно из них заметно покраснело. Да и под глазом у Кранка наливался синевой внушительный фонарь фингала.
Дети тут же окружили принца, и Ник, помедлив, будто выбирает, обратился за помощью к уже не раз проверенному проводнику. Остальные же, бросая на счастливчика недружелюбные взгляды, вернулись в тень, чтобы ждать там следующего потенциального клиента.
Первым делом эльф попросил отвести его в лавку знахаря.
Малем, осмотрев оставшиеся после вчерашнего снадобья и ингредиенты, не на шутку разозлился и, заявив что даже даже тупой огр будучи в стельку пьяным потратил бы меньше, выкатил целый список необходимых покупок. Особенно с учетом того, насколько часто друзьям приходилось все это применять.
Запомнить с десяток мудреных названий Никаниэль не сумел, а поскольку у них среди вещей не нашлось и клочка бумаги для записи, перечень пришлось сократить до четырех самых необходимых элементов.
На самом деле принца терзали смутные сомнения — а найдется ли вообще в Тике хоть один достойный лекарь? Настолько это забытое богами гнездо порока упало в его глазах. Но, тем не менее, Ночной Базар оставался одним из крупнейших городов на территории бывшей Лионтии и врачеватель в нем все-таки имелся.
— Слушай, Кранк, а это тебя остальные так что-ли? — имея ввиду других детей, поинтересовался Ник, когда харчевня гильдии воров скрылась за поворотом.
— Нет. — понуро процедил полугоблин, свесив голову на грудь, но не прекращая идти вперед. — Хозяин.
— Глава гильдии? — искренне удивился эльф. — А разве он не должен был тебя наградить? Ты ведь лично разобрался с проблемой, которую тебя отправили лишь проверить.
— Кранк тоже так думал. Но хозяин не хотел их убивать. Хотел заставить платить.
Ах вот оно что. Деньги. Опять все вертится вокруг денег. Презренные монеты вновь оказались важнее жизни, чести, достоинства.
Какая разница сколько невинных убьют и покалечат возомнившие себя лучше других ублюдки? Никому нет дела. Главное чтобы не забывали делиться с кем надо и пусть делают что хотят. В городе без законов каждый выживает как может. Или отправляется в последний путь, покачиваясь на равнодушных волнах Строптивой.
Как там говорил наставник Флина? Сильный правит, слабый лукавит? Ему бы тут точно понравилось.
Клятая Тика!
Никаниэль лишь надеялся, что никогда не зачерствеет настолько, чтобы начать слепо следовать этому девизу. Хотя в глубине души понимал, что даже верхушка Эльфхейма жила по точно такому же принципу.
Только там речь шла не о накачанных мышцах и острой стали, а о силе власти. Кому повезло родиться в знатном роду — тот и прав. А остальные вынуждены лебезить и пресмыкаться в надежде урвать кусочек этой силы. Зацепиться зубами. Вскарабкаться. Забраться как можно выше, чтобы потом вновь устремить свой взор наверх.