Несомненно, ответ был услышан тем, кому он предназначался, несмотря на оглушительный рев беснующейся толпы.
– Мне тоже он симпатичен… – человек в белой рубашке, стыки рукавов которой были очерчены крупными серыми пятнами, в пятый раз махнул рукой. Облачко сизого дыма потянулось вверх.
***
– Все просто! – отчаянная храбрость не имеет плана, но ей и не надо его. Её задача выйти за рамки времени.
Большие глаза искрятся, губы в милой улыбке и время бросилось догонять девушку. Она уже схватила сумочку и успела спрятать заветную тетрадь. Успела наполнить стакан теплой водой и с чистым полотенцем наперевес наклониться к голове несчастного.
– Оххх – и он подталкиваемый ее желаниями прекрасного, смиренно поднялся навстречу страхам своего разума.
***
Яд иссяк, и ворон заставляя время двигаться, сделал еще шаг.
Теперь зверь смог детально рассмотреть то, что вселило в него ужас.
Очень худое лицо. Впалые щеки, покрытые редкими кустиками колючей щетины, заострили подбородок и вытянули нос. Маленькие глазки, водянистого цвета, почти прозрачные, и из-за этого, создавалось впечатление, что вместо них две фиолетовые пустоты где-то на самом дне птичьего глаза. Тонкие землянистого цвета губы растянуты в кривой ухмылке, сквозь которую проглядывают огромные, редко посаженные и все в налете зубы.
***
– Чего же ты испугался? Это просто лицо. Оно неприятно, но и только – рассудительно отчетливый голос в пустой комнате – Впрочем, ты знаешь это лицо. Время придет.
Такие голоса всегда не вовремя и они всегда говорят правду, поэтому они ненавистный, но зверь опять у двери, опять ждет и сейчас он готов любой ценой узнать, кто сейчас откроет эту дверь.
***
– Смотри!
– Вижу.
– Думаешь?
– Знаю.
– Кажется…
– Уверен.
***
Он с нелепо повязанной на голове тряпкой, всем телом наваливается на дверь. Скрипя, та поддается, и он делает шаг в закипающую пустоту улицы. Замирает.
– На восток! – восторженный шепот над правым плечом.
Она вырывается вперед. Он отчаянно цепляется за ее ладонь. Приходится бежать. Они врываются в узкий проем пространства, заполненный слепящим лазуритом.
***
Птица сделала взмах, и отпустило время, которое понеслось с невообразимой скоростью – многое нужно успеть, многих догнать. Птица с печальным криком на вираже взбирается вверх, туда, куда время еще не проникло.
Дверь открывается и вещество пространства, ломаясь, начинается втягиваться в чернильный проем, но зверь видит. Это он. Он узнал себя.
– Нет, этого не может быть! Я должен быть страх! – безысходность бросается прочь. Она стремится спастись.
***