— Я тебя, моряк найду, — тонкие руки тянутся к бортам лодки.
— Будешь ты отныне мой... — она подтягивается, показывается розовая макушка — розовая? — а потом Сирена резко отшатывается и отталкивает от себя лодку.
От качки у Рейва идёт кругом голова, и он жмурится, издаёт глухой болезненный стон.
Нет, нет, нет… Нет же!
— Р-р-р-р! — трещит сирена. — Нет! Нет, я сказала!
— Почему я, мать твою, понимаю каждое твоё слово. За что мне это, а, Масон?
*Tommee Profitt, brooke — Can't Help Falling In Love
Глава двадцать седьмая. Песня
|ПЕСНЯ, и, род. мн. песен, ж.
Стихотворное и музыкальное произведение для исполнения голосом, голосами.|
Она совершенно на себя не похожа. Черты лица острее, кожа прозрачнее. Глаза совсем чёрные, а волосы розовые, как черничный лимонад. У неё очень тонкие гибкие руки.
— Что уставился? — журчит она не то недовольно, не то смущённо. — Попал под чары Сирены?
Пухлые губы изгибаются в болезненной усмешке.
У этой Брайт совсем нет милых щёк, зато есть чётко очерченные скулы. Глаза кажутся намного больше, ресницы длиннее.
Рейв продирается сквозь пелену собственных ощущений и чувствует её стыд, неловкость — ей неловко, что он видит её такой.
— Нет, — выдыхает Рейв. — Мне больно.
— Я знаю, — она шепчет.
И даже один только её голос как будто помогает.
Брайт подтягивается на руках и соскальзывает в лодку. Рейв, не отрываясь, следит за её странно-гибким телом.
Она не обнажена, на ней какая-то невесомая субстанция из молочно-белой тонкой вуали, но каждый изгиб тела виден, и это навсегда должно остаться у него в памяти. Он даже уверен, что так и будет.
— Удивлён, что нет хвоста? — ехидничает Сирена.
— Нет. Ты красивая.
Она как будто не обращает на это внимание, но по новой Брайт вообще трудно что-либо понять. Она не похожа на человека, и Рейв может думать о ней только как о потусторонней почти божественной сущности, которая почему-то решила до него снизойти.
Но в груди новое чувство. Смущение. И Рейв уверен, что сердце Сирены забилось быстрее.
Это слишком приятно, чтобы не заболеть желанием повторить эксперимент.
Вот так вдруг приходит осознание — она девчонка! Девчонки любят комплименты. Получается, теперь можно просто взять и засмущать её, заставить её щёки покраснеть, заставить её смутиться.
— Красивая? — смеётся она.
— Очень.
— И ты говоришь это Иной?
— Да, — он жмёт плечами. — Живи теперь с этим.
И сил хватает-таки на кривую усмешку.
— Я помогу тебе, — шепчет она, садится ближе. — Мне нужно тебя коснуться.
Она будто просит разрешение, а Рейв не сразу понимает почему. Конечно! Конечно, можно коснуться!