— И ветерок в волосах… — с усилием давлю из себя.
— Вы зря тратите мое время, — офицер хмурит густые брови. — Я уже понял, что вы отлично погуляли.
— Но… — вспоминаю ехидное лицо Агатеса и с шипением выдыхаю, — кустики рябины… — я сжимаю переносицу и зло выхожу на улицу. — Да вашу ж мать…
Колдун или не колдун, но Агатес узлом перевязал мой язык. Творилась дикая чертовщина, о которой мне никому не рассказать. По пути домой заглядываю в “Лавку Чудес”, где меня встречает сухонькая старушка и с порога с криками и проклятиями выгоняет. Пучки трав, амулеты на стенах сердито вибрируют от ее воплей, а свечи на прилавке гаснут.
— Пошла прочь!
— Но…
Старуха зло указывает скрюченным пальцем на мою правую руку и кряхтит:
— Горишь черным огнем… Меткой Обманувшего Смерть! Пошла, шлюха гадкая, отседа! Потаскуха грязная!
— Эй! — обиженно взвизгиваю и печально гляжу на ладонь с руной. — Это не мое!
Бабка хватает веник со стены и с громкими матерками кидается на меня. С возмущенными воплями выскакиваю на улицу прямо в загребущие лапы смеющегося Агатеса.
— Ах ты, мерзавец! — рявкает старуха на него, но веник прячет за спину. — Явился!
На меня опять нападает паралич и я застываю каменным изваянием в объятьях подлеца, уткнувшись ему в грудь. Пахнет от него терпким можжевельником и древесной смолой.
— Милая Анна, — воркует Агатес, — как тебя жизнь-то потрепала, красавица моя! Где твои румяные щеки, сладкие губы и упругая грудь?
— Какими был уродом, таким и остался, — прерывисто и зло говорит старушка. — Новую игрушку нашел?
— Это не игрушка, это откуп за услугу, — ласково шепчет парень.
— Помогите… — сквозь крепко сцепленные зубы выдыхаю я.
— Эта сука тебе не поможет, — смеется Агатес. — Она таких девиц, как ты, губила десятками. Забирала красоту, молодость и…
— Это тоже был откуп за услугу, пупсик, — холодно отзывается старуха. — Да и забирала я не так уж много. Десяток лет…
— И видно дела твои совсем плохи, раз ты одной ногой в могиле, — усмехается парень. — Костлявая стоит уже за твоей спиной, Анна. Оглянись.
Бабуля испуганно оборачивается и замирает, глядя перед собой глазами, полными ужаса.
— Нет, Агатес… Помоги мне… Этот Ноа…
— Как бы я ни презирал Ноа, — парень цокает, — но в случае с тобой он был справедлив. Ты заигралась, Анна.
Агатес разворачивает меня к себе спиной и мягко толкает вверх по улице. Старуха бесшумно закрывает дверь, и до меня доносится звуки истеричных криков и рыданий, в которых сквозит ненависть и ярость. Я срываюсь с места и бегу прочь, расталкивая прохожих и утирая слезы страха. Сворачиваю в переулок и под шелестящий смех выскакиваю в подворотню, где меня ожидает хитрый Агатес.