— Если только за год обучения в академии он не сбежит от Аники под впечатлением от ее горелой яичницы, — припечатал старший из близнецов.
Тихий хохот матери разрядил атмосферу, и строгое лицо отца теперь выглядело нелепо.
— Давайте поедим в тишине? Разговоры отбивают у меня аппетит, — подытожила мать. — Мы с Дарой пол вечера провели в кухне.
— Хвала светлым архам, это не Аника готовила! — и с наигранным аппетитом старший накинулся на содержимое тарелки, демонстративно чавкая и восхваляя кулинарный талант Дары.
По комнате прокатилась очередная волна хохота. Я не выдержала и бросила в младшего брата скомканной бумажной салфеткой. Снаряд попал прямо в лоб и упал в тарелку с хваленой Дариной стряпней.
— Мам! Аника в меня кинула салфеткой! — завопил пострадавший.
— Аника! Что с тобой сегодня происходит? Ты же всегда была спокойной, уравновешенной девушкой?
— Что-то пропал аппетит. Пойду к себе, — я поднялась и вышла из-за стола.
Шутки близких никогда меня не задевали, но сегодня в меня словно бес вселился. Так и раздирало от злости.
Поднялась на второй этаж. Тихонько открыла дверь, просматривая территорию сквозь образовавшуюся щель. В центре ковра лежало белое облако и недовольно трепало мою подушку. Перья из нее летали по всей комнате, кровать была перевернута, стулья валились на полу.
— Ты что сотворила, Туфля?! — ворвалась и гневно прикрикнула на существо.
Облако замерло, сжалось и с визгом заскочило в обувь. Я стала наводить порядок в комнате, погладывая на гостя из портала. Существо сидело смирно и не высовывалось. Через какое-то время я даже перестала его замечать. Переоделась в ночную сорочку и забралась под одеяло. Погасила свет. В темноте слышала, как облако что-то с аппетитом жевало, но я устала настолько, что мне было все равно.
На задворках сознания слышала, как порождение мрака залезло на мою кровать и, скользнув под одеяло, улеглось мне под бок.
С дикими криками двери распахнулись, и вооруженные деревянными мечами мальчишки кубарем ввалились в мою спальню. От громкого визга существо под одеялом шевельнулась, щекоча пушистой «шерстью» мои ноги.
— Вы что творите? Брысь из моей комнаты, или я папе все расскажу!
Напоминание про отца осадило ребят, они замерли.
— Пойдемте отсюда. Аника — злюка. Энжэй сделал ей предложение, и она нос задрала.
— Что?! — хотела возмутиться, но возле ног раздалось протяжное рычание.
Мальчики его заметили.
— Что там у тебя?
— Ничего. Желудок урчит, вчера ничего не ела.
— Будто собаку прячешь под одеялом, — заметил средний.
Тройняшки все на одни лицо — маленькие копии отца, но я научилась их различать.