Джина поправляет макияж и довольно улыбается, услышав мой ответ.
— Да, мы постоянно там гуляли, — кивает, — брали с собой разные вкусняшки и часами болтали, обсуждая всё на свете.
Вдруг она резко подается ко мне и хватает меня за плечи:
— Я так рада, что твоя память начинает восстанавливаться! Думаю, с моей помощью мы быстро уничтожим твою амнезию, — воодушевленно улыбается.
Вот бы мне такую уверенность.
— К сожалению, я вспоминаю лишь короткие отрывки, которые не особо мне помогают, — грустно хмыкаю и уточняю, — а сколько мне лет?
— Двадцать два, — хмурится и сводит брови к переносице, — ты даже это не помнишь?
— Я и имя-то своё узнала только от мамы, что уж говорить о возрасте.
Приближение официанта вынуждает меня замолчать. Я с благодарностью беру крепкий кофе, а Джине отдают салат «Капрезе» и Ламбруско ди Сорбара. Девушка с наслаждением делает глоток алкоголя, после чего переводит взгляд на меня:
— Давай. Смелее. Задавай вопросы, ты же знаешь, что я не буду лгать.
— Как я познакомилась с Роном? — усмехаюсь и тут же себя поправляю. — Вернее, как меня угораздило влюбиться в такого жестокого и сумасшедшего человека?
— Должна тебя предупредить — я знаю далеко не всё. Какое-то время ты скрывала от меня ваши отношения, поэтому я могу путаться.
— Что?! — потрясенно спрашиваю, с удивлением разглядывая её лицо, полное глухой печали. — Но ты ведь говорила, что мы делились почти всем друг с другом.
Джина кивает, накалывает на вилку дольки сыра и хмуро отвечает:
— Поверь, твоя скрытность меня тоже шокировала. Поначалу я даже обижалась. Очень сильно, — тихо выдавливает, с трудом сохраняя самообладание.
На мгновение она замолкает. Я терпеливо жду, легко считывая по её грустным глазам, что обида до сих пор тлеет где-то там, в глубине её сердца.
Как жаль, что я даже не способна подбодрить. Нечем крыть. Пока не верну память, так и буду в проигравших. И Джина, наверное, единственный человек, которому я могу доверять. Безоговорочно. Без сомнений.
Уверенность в нашей дружбе крепнет с каждым днём. Подкармливается чем-то необъяснимым, смутно знакомым и крайне теплым.
Она — мой ключ к прошлому. Лучик света посреди бесконечной мглы, и потому я сделаю всё, чтобы девушка от меня не отвернулась.
Если говорить откровенно, я до ужаса боюсь, что однажды она решит выкинуть меня из своей жизни. Испугается Шмидта и возможных последствий и уйдет.
Я искренне улыбаюсь и неловко перебиваю:
— Как бы мне хотелось объяснить тебе, почему я так поступила. Пожалуйста, прости меня.
Её лицо светлеет. Блондинка насмешливо фыркает: