— Ты что, сумасшедшая? Это я должна извиняться, потому что от меня нет никакой пользы. Я не могу тебя защитить, — сиплым голосом шепчет, — если с тобой что-то случится, я никогда себя не прощу.
Её плечи нервно подрагивают. Девушка облокачивается о спинку стула и горько усмехается:
— Самое страшное, что может произойти — Шмидт узнает правду о тебе. И тогда нас с тобой ничего не спасёт. Обеим попадёт за ложь.
— Послушай, — проникновенно говорю, — если он узнает, что я — Моника, с тобой ничего не случится. Я проконтролирую.
Делаю глубокий вдох, совсем не уверенная в том, что однажды я смогу найти действенные методы для борьбы с Роном. Пока что предпочитаю не думать. Не анализировать. Не строить прогнозы.
И без того волосы встают дыбом от одного упоминания его фамилии.
Осторожно спрашиваю, стараясь отвлечь подругу от гнетущих мыслей:
— Сколько времени я врала? Как долго ты оставалась в неведении и не знала о наших отношениях? — сглатываю мерзкую горечь, сцепляю ладони и задаю последний вопрос. Самый страшный, — он был моим первым парнем?
Она кивает, и этот простой жест вгоняет острое лезвие в моё разбитое сердце, полное сомнений.
Угораздило же так ошибиться с выбором партнера.
— Год. Целый год ты скрывала от меня Рона, — грустно улыбается, — я даже узнала совсем случайно. Не уверена, что без той жуткой стычки ты бы осмелилась мне рассказать.
— Стычки? — взволнованно уточняю. — Что именно произошло?
С каждым вопросом ситуация лишь усложняется. Я совершенно сбита с толку, потому что не нахожу логичных причин для того, чтобы скрывать от самой близкой подруги наличие парня.
Шмидта. Черт бы его побрал.
— Была какая-то студенческая вечеринка, — неопределенно встряхивает головой, — мы вместе с тобой поехали туда, чтобы развеяться и отдохнуть. Поначалу ничего не предвещало беды — веселые разговоры, невинные игры, алкоголь лился рекой. Непринужденная обстановка быстро сняла напряжение. Это был первый курс в университете, и все старались произвести хорошее впечатление. Я прекрасно помню, что ты совсем не хотела идти на вечеринку. Я несколько дней уговаривала тебя, и лишь в последний момент ты согласилась. Могу предположить, что ты опасалась реакции Шмидта и, как оказалось, не зря.
Взор Луиджины затуманен. Глаза бегают из стороны в сторону, руки впиваются в стол и стремительно белеют от крепкой хватки. Она мысленно возвращается в тот день, и я чувствую едкий мороз по коже.
Заранее предугадываю — ничего хорошего она не скажет.
— Я отошла от тебя всего на несколько минут. Увидела знакомых и решила перекинуться парой слов. А потом…раздался оглушительный грохот. Повсюду крики, звон стекла и чудовищные удары, — охрипший голос подрагивает от волнения, — всё случилось так быстро. Вечеринку посетил Шмидт и тут же превратил её в кровавое месиво. Он до полусмерти избил парня, с которым ты разговаривала, и насильно увёз тебя с собой. Я тогда так испугалась. Было по-настоящему жутко. И, к твоему сведению, после того дня мы больше никогда не ходили на студенческие тусовки.