— Удивительно. Какая преданность, — издевательски протягивает, обращаясь к парню, — где ты откопал такой бриллиант?
— Места надо знать, — отмахивается и надменно добавляет, — в конце концов, любой бриллиант когда-то был алмазом.
Каждая фраза, как удар хлыста, больно бьёт по оголённым нервам. Меня обсуждают, как товар. Пусть и дорогой, но безвольный.
Ярость застилает взор. Я словно шагаю в пустоту. В чудовищную бездну. И падаю, следя за пустыми обломками, которые заполняют пространство. За обломками надежды, любви, памяти, боли и призрачного смирения.
Холодно возражаю:
— Я бы поспорила. Ещё большой вопрос, кто кого нашёл первым.
Брайс поджимает губы и мрачнеет. Кидает неодобрительный взгляд, но, вопреки ожиданиям, Алдо совсем не разозлила моя реплика. Наоборот, он заливается смехом и бьёт в ладони.
— А вы забавные ребята. Вижу, я в вас не ошибся, — откашливается и уже серьезным тоном уточняет, — тогда почему отказываетесь?
— Мы можем подумать?
У губ Дона образуются насмешливые складки, полные иронии.
— Над такими предложениями не думают. Их добиваются годами. Проливают кровь. Идут на риски. Буквально задницу рвут ради «входа» в семью.
Я удивленно приподнимаю брови, озадаченная стилем его речи. Он умудряется красиво, интеллигентно говорить и тут же вворачивать грязную фразу.
Брайс спокойно спрашивает:
— Что требуется от нас?
— Пройти ритуал, затем быстро расписаться. Естественно, все активы переходят ко мне. База, наркота, оружие. Словом, всё, включая ваши жизни.
Напряжение достигает предела. Зверский ток прошибает меня насквозь, отчего воздух застревает где-то в горле и душит, сдавливая лёгкие. Какой ритуал? О чём говорят эти чудовищные вершители судеб?
— А взамен?
— Безоговорочная поддержка от самых влиятельных людей. Страховка. Стабильное алиби на тот случай, если попадётесь.
«Просто сказка» — усмехаюсь про себя и гулко сглатываю. Нехорошее предчувствие подсказывает, что отказ за ответ не принимается. Иначе смерть. Болезненная и крайне глупая.
Проклятье! Какая я дура.
Но руганью уже не поможешь. По количеству охраны и горящему взгляду вижу, что живыми мы выйдем лишь в одном случае. Если согласимся.
Металлические нотки в голосе Брайса блокируют последний шанс:
— Хорошо, — роняет, как приговор. Подтверждает сделку. В его глазах плескается жажда крови.
Тёмный страх сковывает сознание. Позднее я не раз вспомню этот момент. Потому что именно с него начался фатальный крах моей жизни, сравнимый лишь с кораблекрушением, в котором никто не выжил.
Глубокий баритон возвращает в реальность: