– Ты думаешь, они будут очень волноваться? – я приподнялась на локте и заглянула в его лицо.
– А ты так не думаешь? – усмехнулся Макс.
– Не знаю…
– Ты любишь меня? – он так часто задавал этот вопрос и ни разу не сказал ничего подобного сам.
– Ты знаешь.
– Скажи еще раз, – попросил он.
– Я люблю тебя, – потянулась к его губам.
Звонок домашнего телефона заставил меня подскочить. Вдруг это отец? Что он скажет, если поймет все про нас с Максом?
– Да?
– Здравствуйте, – скучающий мужской голос откашлялся на том конце провода. – Валерия?
– Да, – удивленно подтвердила я.
Кому и что могло от меня понадобиться?
– Вас беспокоит старший следователь убойного отдела Васильев Виктор Федорович.
Сердце подскочило к горлу, жуткие картинки замелькали перед глазами, возвращая меня в сад семьи Соколенко.
– Разве дело Артема еще не закрыли?
– Я по другому вопросу, – сказал мужчина. – Вы можете подъехать в отделение?
Он получил мой утвердительный ответ, продиктовал адрес и повесил трубку, а я все продолжала смотреть на телефон. Что могло случиться? Что-то с отцом? С тетей Мариной? Если так, то, наверное, следователь сразу сказал бы мне. Или нет?
– Кто звонил? – Макс подошел неслышно, прижался ко мне голым телом, провел ладонью вниз от пупка, вызывая поток мурашек по моей коже.
– Следователь, – я откинула голову на его плечо, позволяя знающим меня наизусть рукам доставлять мне наслаждение. – Попросил приехать к ним.
– Что-то случилось? – его рука надавила на мое плечо, от чего я подалась вперед.
– Наверное, – я прикрыла глаза от удовольствия, когда Макс завел обе мои руки за спину, сжав запястья длинными пальцами крепче любых наручников. – Не думаю… что он просто… хочет спросить, как мои дела.
– Ниже, – скомандовал он, и я подчинилась, распластавшись на узком интерьерном столе. – Когда нужно быть?
– Сегодня, – резкое движение, и я застонала, выгибаясь.
– Подождет, – сквозь зубы выдохнул Макс.
По нужному адресу мы приехали ближе к вечеру, и втайне я надеялась, что Васильева Виктора Федоровича не окажется на месте. Глупо, конечно, ведь такой исход означал бы только то, что мне придется ехать сюда еще раз.
Здание было мрачным и именно таким, какие мой отец называл совдеповскими. Не очень понимала этот термин, но все «совдеповское» узнавала безошибочно. В помещение вели жуткие деревянные двери, со всех сторон обвешанные досками с фотографиями разыскиваемых преступников. Жуткое зрелище. Дежурный подозрительно окинул нас взглядом, позвонил по телефону и, после долгих угуканий в трубку, наконец, нас пропустил.
Кабинет Васильева находился на четвертом этаже – вполне хватило для того, чтобы я успела впасть в панику. Макс коротко сжал мою руку перед самым входом в обитель следователя и отворил дверь. Виктор Федорович оказался усталым мужчиной лет сорока пяти с одутловатым лицом и удлиненными усами.