Я приподнимаю голову. Шея затекла, мышцы ноют. Зато впервые выдается возможность как следует рассмотреть Алекса при свете дня. Смотрю без прежнего страха: все, что он мог сделать, он сделал мне ночью. Бордовые ожоги на груди и шее похожи на географические пятна. Чем ниже, тем их меньше. Приспускаю покрывало, обнажая живот Беспредельщика: последнюю отметину горящий бензин оставил во впадинке над пупком…
Неожиданно он перехватывает руку.
— Доброе утро, — улыбается он.
Мне стыдно за свой внешний вид. После истерики в ванной тушь размазана по всему лицу, мокрые волосы высохли безобразным комком, но Алекс как будто не замечает этого. Нежно массируя мой затылок, он смотрит на губы и просит:
— Порадуй меня, куколка.
Алекс кладет мою ладонь себе на пах, сжимает вокруг мои пальцы — у него утренняя эрекция. Отдохнувший и незлой Беспредельщик выглядит очень сексуально. У него улыбка человека, который привык, что весь мир лежит у ног. Я давно пришла к выводу, что любовь — необязательный компонент в отношениях, хватит и уважения. Мне достаточно, если те поцелуи, которые так взволновали меня, будут в моей жизни хотя бы изредка. Я запускаю руки под покрывало. Мне больше не страшно — я поняла, что нужно делать. Сосать я умею отлично, сейчас подходящий момент показать способности, а не те жалкие попытки в гараже. Закрыв глаза, я сосредоточенно делаю минет. Вспоминаю поцелуи Беспредельщика по моим шрамам — это помогает стараться лучше. Свободной рукой глажу его живот, изучая рельефные мышцы. Ориентируюсь на дыхание, подстраиваюсь под него и быстро довожу до финала.
Распластавшись по нему, смотрю вверх — хочу знать, понравилось ли и над какими моментами стоит поработать.
Алекс на меня не смотрит. Он проверяет, который час.
— Твою мать… Сейчас адвокат придет. Оденься, ты обещала подписать документы.
Разрешение на удочерение Полинки… Конечно. Я бегу в ванную, быстро привожу себя в порядок, волосы не спасти — времени нет. Гладко зачесываю их и укладываю в строгий пучок. Лицо бледное, осунулось с недосыпа, но так даже лучше — серьезней выгляжу. Я нервничаю. Намерения Алекса должны меня успокоить: если он возьмет Полинку в дочки, это гарантия, что ей не причинят зла. Но я не понимаю, зачем ему это. Волнуюсь, как воспримут в семье Алекса, хотя… Им ничего не грозит: наследства Алекса лишили, капиталы не уйдут чужому ребенку. Волнует меня и еще кое-что. Желания Алекса удочерить ребенка мало. Отцом Полинки записан Толя. Что бы я ни подписала, это ничего не меняет, пока он не лишен родительских прав или не умер…