— Полчаса твоя? — вскидываю брови.
Стас повторяет мой жест. В его глазах черти танцуют «ча-ча-ча».
— Всего лишь полчаса… до конца нашего занятия.
* * *
Маленькое уютное заведение встречает нас теплом и запахом кофейных зерен. Пока Стас делает заказ, убегаю в уборную, чтобы вымыть руки, и с ужасом смотрю на свое отражение в зеркале. Красные щеки и нос, волосы торчат во все стороны и их уже ничего не спасет. Выключаю кран и вздыхаю. Не нужно было соглашаться приходить сюда.
Возвращаюсь в зал и падаю на стул напротив Белецкого, который греет руки о высокий стеклянный стакан, где красивыми ровными слоями налиты молоко, кофе и молочная пенка. Кроме нас в заведении только пара девушек и я буквально слышу их мысли. Что такой красавчик делает рядом с этой чумой? Так и хочется показать им язык.
— Я заказал латте. Не против? — говорит Стас.
— Сойдет, — отвечаю и тоже обнимаю ладонями стакан.
А-а-а… Тепленько. Какой кайф. Хочется замурчать от удовольствия.
Встречаюсь взглядом с темным близнецом и тут же опускаю голову, чтобы поймать губами трубочку. Чего уставился? Небось смеется надо мной. Себя видел? Поднимаю глаза… Морозные поцелуи на его лице смотрятся мило. Волосы всклокочены после шапки, но это его ничуть не портит. Наоборот…
Так! Нужно уже заполнить чем-то это глупое молчание. До конца репетиции осталось минут десять. Всего десять минут, и я смогу уйти в закат.
— Так куда ты бежишь, Стас? Куда торопишься? — спрашиваю, ощущая, как тело расслабляется от тепла изнутри и снаружи.
— Не знаю, — приподнимает плечи. — Такой уж у меня характер, наверное. Я очень быстро чем-то загораюсь. Все, за что бы я не брался захватывает меня полностью, но… Я так же быстро теряю к этому интерес.
Так случилось и с «Фениксами». Я хотел команду. Хотел, чтобы о нас узнали. Работал день и ночь, а потом просто устал. Исчерпал весь запас сил.
— Не пробовал остановиться? Замедлить бег?
— Я так не умею. Обычно просто бросаю и все.
— И что еще ты бросил?
— Художественную школу, музыкальную, универ. Только танцы не бросил, хотя думал и об этом.
— Девушек тоже бросаешь только ты? — усмехаюсь, чтобы скрыть неловкость. Любопытство — мое проклятье.
— Обычно да… — отвечает Стас и наклоняется вперед, упираясь локтями в стол. — Сколько у тебя было парней, Риша Мариновна?
Ничего себе вопросик. И зачем ему эта информация? Долго думаю, прежде чем ответить, испытывая его терпение. Стас ждет. Молча. Видимо, действительно хочет знать. Что ж, мне нечего скрывать.
— Два, — произношу спокойно.
— Один тот, что был в баре… И? — многозначительно приподнимает брови.