С отвращение, беззвучно ругается.
— Ладно. Кому сообщить можно?
— Некому, — пожимаю плечами.
— Мужчина есть у тебя?
— Мужчина? — удивленно смотрю на него.
Есть мальчик, с которым общаемся. Но он не мой парень даже. Мне и попросить у него помощи неловко. Да и чем он поможет?
Отрицательно качаю головой, пожимая плечами.
— Невнятный ответ, — низко, тихо, грубовато.
— Нет мужчины.
— Характеристику на тебя кто дать может хорошую?
— В художественной школе, если только.
Опять замолкает. Булочка сонно теребит меня. Дочитываю.
— "И жили они долго и счастливо. И умерли в один день!"
Ариша посапывает, вцепившись крепко пальчиками в мою водолазку.
Я и сама ложусь щекой на ковёр, глаза слипаются.
Питбуль задумчиво подкидывает в угли дрова. Закрывает огонь прозрачной створкой.
Профиль у него на фоне огня такой, что сложно взгляд отвести. Скуластый, голубоглазый… Белая рубашка закатана на мускулистых предплечьях. Там есть шрамы. Они еще розовые. Только зарубцевались. Облизывает губу, проходясь по ней зубами.
Как так — не чувствует? Это же если боль не чувствуешь, то и ласку тоже. Да? Грустно как…
Оборачивается в мою сторону. Закрываю глаза, делая вид, что сплю.
Вырубает вполне по-настоящему. Но мне нельзя засыпать. Мне надо попробовать сбежать. Я в тюрьму не могу! До ужаса боюсь этого места, после того обезьянника. Лучше тогда совсем не просыпаться!
Слышу и ощущаю, как он ложится на спину рядом. И наши лица, должно быть сейчас на одном уровне, но перевернуты по отношению друг к другу. Запах его парфюма становится насыщенней.
— Ася… — шёпот.
Дыхание от этого близкого низкого шёпота срывается. Но я изо всех сил стараюсь дышать ровно и притворяться спящей.
Ощущаю по лёгкому натяжению, что прикасается к моим волосам. По затылку мурашки…
— Ладно, поспи, — шепчет он, вздыхая.
И через несколько минут сам начинает дышать равномерно и глубоко.
Приоткрываю глаза, наблюдая за ним из-под ресниц.
Спящий красавец прямо!
Интересно, где Аришина мама?
Разжимаю пальчики сладенькой булочки, так отважно меня охраняющей. К сожалению, от того, что мне грозит, она не защитит.
Мне хочется оставить ей какое-нибудь послание, чтобы она не сильно расстраивалась с утра. Но читать она не умеет, а Питбуль всё равно прочитает любое послание так, как решит нужным…
Тихонечко дотягиваюсь до её сумочки. Крашу чужой розовой помадой губы и, чуть касаясь, оставляю ей поцелуйчики на лбу, щеке, и ладошке. Вот такое будет послание! А ещё снимаю бусики с себя и надеваю ей как браслетик, свернув несколько раз.
Питбуля этого тоже бы чмокнуть на прощание. Так, чтобы почувствовал. Может, он такой сердитый, потому что его не гладят? Ну, может, и гладят, но он же не чувствует.