Колени и уши замёрзли так, что не чувствую. Женщины смотрят на меня брезгливо и с осуждением. Как Питбуль, когда только увидел.
Да, я, может, и сомнительно выгляжу. Но замёрзший человек уж точно не вызывает у меня осуждение!
Виновата я что ли, если магазины закрыты здесь все закрыты.
Поднимаю повыше воротник шубки.
Если я когда-нибудь буду себе ещё покупать шубку, то она будет длинной и с капюшоном. Как завещала моя великая бабушка!
Будущее кажется мне туманным и непривлекательным. Это очень несправедливо. Но сдаться и позволить этой несправедливости происходить без моего сопротивления я категорически не могу!
Чувствую, как начинает беспощадно клонить в сон. А вот холод чувствовать перестаю. Выдыхаю густое облачко пара. Температура падает…
— А где водитель? — прождав ещё минут десять спрашиваю я.
Одна из тёток кивает мне за машину. Выглянув на секунду, тут же залетаю обратно. Патруль проверяет у него документы.
От колотящегося истошно сердца сон снимает как рукой.
Скорей, пожалуйста!
Прислонясь бедром к боку тёплого капота микроавтобуса закрываю опять глаза.
Внезапно оглушает волной адреналина. Как бывает, когда разъярённый пёс выскакивает из-за угла. И тут же:
— Попалась, мелкая воровка! — прихватывают чувствительно меня за ухо горячие пальцы.
— Ай…
Касьянов!!
— Отпустите!
Отпускает, но тут же грубо давит на спину, толкая колено между бёдер.
— Руки на капот, — низкое рычание.
Тетки ахают, спеша разбежаться подальше. А какой-то подросток азартно достаёт телефон и начинает снимать нас.
Не веря в происходящее, ловлю ладонями тёплую сталь капота, чтобы удержать равновесие. Я такое только в кино видела!
Одежда Касьянова трётся о голую кожу моих ног. Это больно…
— Побегать решила, да? — с издёвкой.
Отводит одну мою руку назад, щёлкает наручником. Потом вторую.
— Статья триста тринадцатая! "Побег из-под ареста или из-под стражи наказывается лишением свободы на срок до четырех лет."
С ужасом замираю. В ушах звенит.
Как до четырёх?
— Это, — многозначительно шепчет мне в ухо, согревая его дыханием, — плюсом к сроку за воровство и нападение на полковника полиции. Вперёд, Синичкина!
Придерживая под локоть ведёт меня к тем патрульным, что проверяли документы у водителя.
Лицо моё согревается от горючих слёз, молча льющихся по лицу. Всё расплывается перед глазами. Фонари превращаются в звезды с длинными лучами.
Патрульные угорают.
— В прошлом году Медведев за своей весь новых год бегал. В этом — Касьянов.
— Эта — не моя, — гневно бросает Питбуль.
— Смотри, к весне женишься! Примета у нас такая, — стебут они его.