Все-таки третий курс, уже надо определяться с будущей специализацией, многие даже к диплому начинают готовиться. Я не представляю, как и где я буду работать, вряд ли по специальности. Ни одной идеи, что делать дальше, но мама говорит, что волноваться не надо, что работу мне найдут, от меня требуется только диплом о высшем образовании.
— Может, заболеть? Не ходить завтра? Что-то он совсем оторвался, — паникует Дятлова.
Ленку трясет с третьей пары, после того как по нашим группам ураганом пронеслась новость: англичанин «выкосил» две трети журналистов, которые с утра сдавали ему тест. Одних просто не допустил, потому что посмели пропустить больше одной его пары, треть — из-за списывания. Народ в ужасе. У нас реально очень жестко бывает, любой студент знает, с кем что можно, а с кем нельзя. То, что Холодов не подарок, мне еще на второй неделе сентября написали, но чтобы так…
— Он четырех аспирантов привел, — с дрожью в голосе пересказывает Дятлова последние сплетни. — Полинку Сорокину выгнал сразу, а она никогда не попадалась. Еще двоих «зарубили», едва они листы с тестами взяли. Народ сначала обрадовался, что в туалет спокойно отпускал, так там засада была.
— Чего? — переспрашиваю. Я еще не до конца втянулась в разговор, чай всем приносила, но до него и дела, кажется, нет. Сидим все, слушаем Дятлову. — Какая засада?
— Ты как маленькая, Том, — Ленка раздраженно отмахивается, но все-таки объясняет: — Они шмон устроили в сортирах на этаже. Короче, все шпоры из кабинок выпотрошили. Что у нас, что у парней. У многих просто нервы не выдержали, даже у тех, кто вроде и знал все. Там такая тишина мертвая в аудитории стояла… и эти аспиранты…
— Суки! Как будто сами не учились, — не выдерживает Голубев. Ему хоть и не сдавать завтра тест с нами, но он явно сочувствует.
— А как же Безрукова? — с надеждой спрашиваю. Если и Соньку завалил, значит, Холодов нелюдь и ничего человеческого у него нет.
— Соню выгнал через полчаса, — замогильным голосом произносит Катя Суворова. — С треском выгнал, еще и поиздевался напоследок.
Капец! Соня — билингва, у нее мама американка, она в детстве в Штатах жила, училась тоже там, но потом ее отца сюда на работу направили. В общем, школу здесь уже оканчивала и поступать почему-то сюда решила. Сонька говорила, что после бакалавриата продолжит обучение за границей. Но важно не это. Безрукова — божий одуванчик, выглядит лет на четырнадцать, маленькая, худенькая, глаза такие жалостливые. Короче, ее никто никогда не валил. Вот серьезно, ей трояки ставили всегда, хотя тех, кто знал больше, отправляли на пересдачу.