Я тихонько стукнул в висевший на одном гвозде наличник, громыхнувший, встретившись со стеной и подхватил его, опасаясь, что он отвалится.
— Кто там? — Спросил весёлый мужской голос. — Заходи.
Я потянул дверь за хлипкую ручку и шагнул в кабинет без окон. По сути, это была кладовка не более, чем три на три метра с одним столом, двумя стульями и лампочкой в большом белом керамическом патроне, висящей на чёрном, в тканой оплётке, проводе.
Сидящий за столом человек, одетый в обычные «штацкие» рубашку и брюки, внимательно посмотрел на меня, а потом на часы и раскрыл серо-коричневую картонную папку.
— Шелест… — констатировал он, снова посмотрел на меня и вздохнул. — Вас рекомендовали к службе в специализированных подразделениях Тихоокеанского флота.
Он смотрел на меня внимательно и серьёзно. Весёлость испарилась.
— Однако, подразделения настолько специализированные, что обычной медицинской комиссией обойтись сложно. Придётся несколько недель потратить на испытания и обследования. Для этого вас отправят в… Отправят, короче, если вы дадите письменное согласие и подписку о неразглашении.
— Что за подразделения?
— Сначала подписка о неразглашении. Будьте любезны, ознакомьтесь.
Человек ловким движением ладони выдвинул из папки серый листок с чёрной из угла в угол полосой и пододвинул к противоположному от себя краю стола.
— Могу присесть? — Спросил я.
— Присаживайтесь, читайте, подписывайте вот здесь.
Прочитал, подписал. Ничего нового…
— Так, хорошо… Читайте это…
Человек взял ещё один лист и придвинул ко мне. Почитал и это. Ничего нового… Только вид с боку. Меняю шило на мыло и удаляюсь от своего собственного проекта. Зато удаляюсь и от Афгана. В Афгане моря нет. Зато есть в Пакистане. Но это другая история.
Я оторвал взгляд от листа и посмотрел на человека.
— Что взамен? — Спросил я.
Человек удивился:
— В смысле?
— Перспективы какие? От меня, понятно — кровь, пот и слёзы, а обратно? Или, как система ниппель: туда дуй, оттуда хрен.
— Ну, ты даёшь! — Возмутился человек. — Тебе службу престижную предлагают, а ты… Офицером станешь…
— Ага, офицером. Мне предлагают, засунуть себя в мясорубку, даже не оставив после себя потомство. Кстати, учебка сколько?
— Шесть месяцев.
— И отсчёт службы пойдёт со дня майского следующего призыва, то есть через, — я подсчитал на пальцах, — десять месяцев. Охренеть, как ловко!
Человек возмутился:
— Во, мля! Ему будут платить, кормить, одевать, а он губы дует!
— И сколько, боюсь спросить, намереваются платить?
— Сорок семь рублей!
— Я стипендии получал бы больше.
— Если бы, да кабы… — пробубнил человек. — Тоже мне, мля, нефтяник…