В одной и той же местности специальные команды редко убивали деревни одинаково: если одних собирают, сгоняют в гумно или в сарай под видом «собрания», «проверки документов», то в соседних деревнях уже ходят из хаты в хату и убивают на месте. С учётом опыта, для обогащения опыта…
В границах общей «задачи» был полный простор для садистских импровизаций. Прикажут людям помолиться (Доры Воложинского района) и сожгут их. И ещё вот так наиздеваются…
Юлиан Рудович.
«…Сказали всем идти в церковь, помолиться Богу, и нас отпустят домой. В церкви немец подошёл ко мне:
– Отдай киндер матке, а сам – вэк!
Взял за воротник и выбросил во двор. И всех, кто не с детьми, – выходи! И кто оставит ребёнка, в церкви оставит – может выходить. Пущали, пущали, кто оставит… Но не каждая ж мать может так сделать. Ну, моя не оставила, не оставила… Не знаю… Но кто-то должен в живых остаться, если так, правда или нет? Если так, кто-то должен остаться! А моя не захотела, осталась с маленьким. Немцы церковь подожгли, мы все, которые во дворе, слышим, как люди там летают. Из пулемётов всех перерезали – огонь только…»
Или бросят старую, немощную женщину в колодец (Погулянка Речицкого района), а на неё – имущество домашнее, колёса, брёвна…
И снова пишут «отчёт» – победный, торжественный, с сознанием, что выполняют «миссию». А как же, они не просто убийцы, они служат идее, «великой Германии», «фюреру», рискуют получить пулю от партизан, сражаясь за «новый порядок».
А сверху идут поощрения, награды, одни палачи ставятся в пример другим.
Особенно прилежным, способным к такому занятию, оказался Оскар Дирлевангер – его Гитлер отметил чинами и всякими «крестами», какие только были: от «золотого» до «рыцарского».
Вот «вехи» его биографии, очень типичные: 1932 г. – вступает в нацистскую партию; 1934 г. – за преступления: «разврат с лицами моложе четырнадцати лет» – два года тюрьмы. После приобретения соответствующего карательского опыта в Испании и в Польше он появляется в Белоруссии с такой аттестацией: прошёл подготовку, которая перекрывает судимость за «браконьерство». Так именовали высшие чины, до самого Гиммлера включительно, с усмешкой взаимопонимания, эсэсовские забавы «с лицами моложе четырнадцати лет»… В приказе, с которым Дирлевангер приехал из Люблина в Белоруссию, сказано было, что он «равный среди нас». «Равный» сразу начинает расти, делать карьеру – уже на крови детей и женщин белорусских. Склонность к «браконьерству» остаётся. Кавалер золотого, рыцарского и пр. крестов любил поучать своих молодчиков: я, мол, не против того, чтобы вы спали с русскими девками, однако после этого ты должен застрелить её…