Мы свернули к серому куполу рынка на узкую улицу. Весьма необычную улицу… Во всех домах оказались открыты окна, из которых высовывались по пояс обнаженные девушки и призывно махали. Они выпячивали груди и нежно поглаживали, демонстрируя товар.
— Леха, зачем они нам машут? И почему они все голые?
— Заткнись, вонючий раб! Не смей открывать рот, пока твой господин не велит! — рявкнул я и влепил Киму затрещину.
В одном из окон обнаженная светловолосая девушка с плеткой в руках послала мне воздушный поцелуй.
— Милый! Придумывай стоп-слово и заходи! — захихикала она.
Я отрицательно покачал головой и снова дал Киму затрещину. Кореец обиженно потер затылок.
— Ким, не выходи из образа, — шепнул я одними губами. — Еще рано.
Мы прошли почти квартал, петляя между многочисленными борделями и вывесками вроде: «Мокрые киски», «Горячие милфы», «Мышкина норка», «Круглые дыньки». Тьфу! Пошлятина экая. В общем, стало ясно, что мы попали в «Квартал красных фонарей».
Но каково было наше удивление, когда следующий квартал тоже оказался «красным». И следующий. И следующий… Такими темпами нам придется устраиваться на работу далеко не помощниками пекаря.
Оставалась одна надежда — рынок.
И опять надежда сдохла первой. На рынке торговали рабами для постельных утех. Никто не искал там кузнецов, воинов или магов. Ким дико смущался из-за обилия полуголых мужчин и женщин вокруг. Этого стесняшку порывалась купить толстая тетка с зелеными волосами и уродливым прыщом на длинном носу. Прицепилась ко мне: «Продай мальчика, продай мальчика. Плачу золотом, много». Но друзей не продают, поэтому я соврал, что уже продал Кима буквально минуту назад, и теперь веду новому хозяину. Тетка еще немного поприставала с уговорами, потрясла передо мной туго набитым кошелем, но в итоге отстала.
Мы покинули рынок в задумчивости. Я думал над планом, а Ким, наверное, переживал случившееся. Кажется, у него психологическая травма.
— Ким, выходи из образа, план будем менять.
Сдернув висящую на бельевой веревке безхозную простынь, я накинул ее на покрасневшего Кима на манер хламиды.
— Теперь будешь у нас древнегреческим философом.
— Ладно. И что мне надо делать? — спросил кореец.
— Ничего. Для начала валим отсюда. Дурацкий город какой-то, и жители тут дурацкие. Они вообще что-то кроме траха делают? Где пекарни, кузни, лавки, цеха? Блин, где у них тут нормальная биржа труда? Куда нам идти устраиваться на работу, в бордель что ли? Я не хочу быть проститутом. А ты вообще девственник, испортит тебя какая-нибудь жирная грымза с прыщем на носу.