— Леха, у нас ведь ничего нет, все равно надо работу искать.
— Надо, — согласился я.
И мы пошли искать.
* * *
Два дня спустя. Дом удовольствий «У Веселой Найры».
— Марвел, дорогой! Иди сюда. Ты мне очень нужен! — раздался за дверью голос Рокси.
Я вздохнул, приготовил свое орудие труда и вошел в комнату.
Рокси сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Из одежды на блондинке был лишь прозрачный пеньюар, который и не думал скрывать достоинств девушки. Увидев меня, Рокси мило улыбнулась.
— Леха, прибери тут, пожалуйста.
— Час назад убирал. Забыла?
— Скоро придет клиент, а он очень привередливый! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Он всегда платит мне золотом!
— Неужели этот кретин разглядывает пыль на полу вместо того, чтобы любоваться тобой? — улыбнулся я.
— Хи-хи, — Рокси игриво прикрыла рот рукой. — Ты такой милый… и всегда мне помогаешь.
— Брось, Рокси. Мы друзья по несчастью, а значит должны помогать друг другу.
— Вот именно! Леха, если захочешь, то я могу помочь тебе… — она многозначительно подмигнула. — Поверь, ты получишь неземное удовольствие!
— У меня нет золота.
— Для тебя бесплатно. Мы ведь друзья.
Я нервно сглотнул, на лбу выступила испарина. Рокси красивая. Очень красивая. Голубоглазая, белокурые волнистые волосы до плеч, а фигурка… просто загляденье! А еще она добрая и мило улыбается.
Марвел младший дал знать, что рвется в бой, и мне стоило неимоверных усилий погасить нахлынувшее возбуждение. Рокси красива, но…
Но есть одно жирное НО! Эта милашка умерла в 1816 году. В день у Рокси бывает около пяти клиентов, и работает она без выходных. Простой математический расчет, и вот выясняется, что Рокси успела обслужить триста семьдесят четыре тысячи сто двадцать пять мужиков. Да это почти население города Сочи! Вот совсем не хочется быть у девушки триста семьдесят четыре тысячи сто двадцать шестым.
— Эмм… Рокси, это удивительное предложение. Но не сейчас. Ведь я должен убрать у тебя в комнате, иначе ты не заработаешь свой золотой.
— Ты такой заботливый, — с теплотой сказала она.
— Все для тебя, милая. Все для тебя.
С этими словами я намочил тряпку в ведре, и принялся в очередной раз драить полы.
* * *
В Аду вечерело. Ветер усилился, и дул настолько горячий, что казалось, будто кожа вот-вот загорится и слетит с мяса, словно истлевшая бумага. Тем не менее, флюгеры-петушки на крышах все так же стояли истуканами, не реагируя на ветер. Странно.
Как-то спросил об этом у Рокси, но девушка тут же перевела тему. Она в принципе не любила говорить о Городе Грехов, чаще расспрашивала меня о том, как сейчас в мире живут люди, как одеваются, что едят, какие телеги и лошади сейчас есть. Учитывая, что с 1816 года в мире изменилось очень многое, то мои рассказы больше напоминали или твердую научную фантастику, или бред шизофреника. Но Рокси нравилось, она слушала, мечтательно закатывала газа и улыбалась. А однажды все же кое о чем рассказала. Оказывается, в Городе Грехов ночами никто никому ничего не отрезает, но для разных групп грешников есть свои пытки. Порой люди исчезают прямо с улиц, а возвращаются безвольными зомби, обнулёнными. Что с ними делают демоны — никто толком не знает, потому что рассказать некому, а изощренные пытки каждый раз меняются.