– Вы заметили, какая тут вода? – полюбопытствовала она, принявшись застирывать нехитрые принадлежности. – Теплая. Как на сопках. И будто слегка наэлектризована.
– Заметил, – откликнулся Тротт, не переставая работать точилом.
– А дно? – Алина зачерпнула черный песок, пропустила его сквозь пальцы, оставив в руке гальку. – Камни не вулканические, но будто оплавленные! И когда мы днем пролетали овраги, ручьи на их дне тоже текли по черным руслам, – добавила она.
– Все верно, Алина, – он словно подначивал ее продолжать.
– А на склонах оврагов мы видели черный слой, на котором ничего не росло.
– И какой вывод вы из этого сделали?
Принцесса улыбнулась – Тротт снова включил «профессорский тон». Умыла лицо, пофыркав; пальцами, как могла, зачесала назад короткие волосы. Осоловение понемногу отступало, и она направилась к берегу.
– Здесь много-много лет назад все горело так, что плавилась земля. Наверное, несколько тысяч лет прошло с того времени. Это не простой пожар, а что-то несравнимо мощное. И теперь родники вымывают черный песок и камни с глубины.
– Очень похоже на то, – лорд Макс один за другим метнул оба ножа в ближайший ствол и, когда те вошли по самые рукоятки, удовлетворенно хмыкнул и поднялся. Алина замерла – ей показалось, что он сейчас обернется. Но он пошел за ножами, и она тоже двинулась дальше, к одежде. Использовав старую рубаху как полотенце, быстро натянула свое самодельное белье, сорочку Тротта – тщательно выстиранную, но с дырой от стрелы на плече и бледными разводами от его крови и крови их врагов. Алине не было противно – кажется, брезгливость вообще ушла из набора ее чувств. Ей было хорошо.
Лорд Макс умывался, склонившись над ручьем, отирал грудь, плечи, подмышки, и от этого ей было еще лучше.
– А как же вы без рубашки? – спохватилась она, тоже отправившись к воде – прополоскать «полотенце».
– Не развалюсь, – буркнул он.
– На самом деле, мне так больше нравится, хотя и жалко вас, – призналась она, мужественно проглотив заикание. Выпрямилась: Тротт был совсем рядом, и она ужасно смутилась.
– Иногда вы лишаете меня дара речи, Алина, – мягко сказал он, забирая у нее из рук порезанную сорочку, с которой лилась вода, и возвращая ей нож. Принцесса заторможенно взяла его, попыталась нащупать ножны на поясе и только потом сообразила, что штаны она еще не надела. Но с места не сдвинулась: инляндец, отступив, выжал сорочку с такой силой, что ткань затрещала. И начал вытираться, непривычно задумчиво глядя на спутницу. Так, что она смутилась окончательно и поспешно направилась одеваться дальше.