Весьма возможно, что не все преступники должны быть взяты и кто-то должен незаметно «уйти от наказания». Каким образом — это только на усмотрение агента. У КГБ свои игры с иностранными разведками. Но преступников надо найти для начала.
Ткачёв невольно рассчитывал на помощь местных «авторитетов». Они точно знают всех «своих» в городе и, опасаясь террора со стороны КГБ, сдадут преступников, если узнают, кто совершал налёты. А уж если это какие-то «залётные», то и подавно.
Полковник преследовал в этом случае две цели. Первая — если налетчики из местных уголовников или приезжих, то в Зареченске не будет больше крови. Денег полковник не найдёт, но преступников ему преподнесут на блюдечке. Вместе с чертежами. В этом плане уголовники щепетильны — денег у государства украсть можно — не западло, но разбойным путем получить секреты государства — значит подставить себя под удар КГБ. А гэбистам вообще пофиг какой ты масти, и какой ты «авторитет» — хлопнут при задержании, и никакого геморроя. Да ещё и потрясут хорошо всю уголовную «рать».
Вторая — если преступники не местные уголовники, а пришлые со стороны фраера, то уголовники их сами прирежут. Тихо так вычислят и тихо толпой успокоят. Или тихо сдадут розыску.
А пока непонятно, что представляет банда. Хуже всего будет, если это не уголовники, а засланные и устроившиеся легитимно спецы. Но местные и это вычислят по оружию, а может быть, и вычислят «нору», где банда спряталась. Вот тогда будет много крови. Чего Ткачёву совершенно не хотелось. Но, скорее всего, крови не будет. Местные шепнут и спрячутся так глубоко, что и не достать.
Интерес Автондила к этому делу полковника немного напрягал.
— Милый, а ты когда ещё раз придёшь?
Пышногрудая брюнетка томно развалилась на широкой кровати, провела пальцем по оголенному бедру.
— Не знаю, — улыбнулся Цыган. Он уже оделся после бурной и продолжительной любви, но вид обнажённой груди и пухлого бедра не давал уйти.
Внезапно раздался шорох, и глаза брюнетки в страхе расширились. Цыган хотел обернуться, но получил сильный удар по затылку. Падая, увидел, как его Милашку накрывают с головой одеялом.
Послышались два негромких хлопка, и грудь брюнетки колыхнулась, выплескивая брызги крови. После третьего хлопка Цыган почувствовал, что по его голове будто ударили чем-то острым и горячим. Он хотел крикнуть, но не смог. Острая боль пронзила всё тело, а глаза накрыла черно-белая сверкающая пелена.
Дом быстро прогрелся. Ткачёв закрыл заслонку и встал со стула.
Он уже закрывал дверь, как в его калитку сильно постучали.