Я оттолкнулась от подоконника, пытаясь вспомнить, зачем вообще нахожусь в этом тесном месте, когда наткнулась ногой на упавшую банку. Она откатилась к стеллажу с травами, чем привлекла мое внимание. Стоило посмотреть содержимое сосуда, как стало ясно: это то самое орудие убийства – дорогой кофе вперемешку с сильнейшим снотворным.
– Мы наши то, что искали, – тихо сообщила ведьмаку и попыталась обойти его в дверях.
Не вышло, все равно соприкоснулась с ним плечом и частью груди. Вольфган же стоял и даже не пытался посторониться. Наоборот, глава будто специально встал на проходе, чтобы посмотреть на мою реакцию. Он хотел тесного контакта, в отличие от меня. Однако ему не понравился взгляд, которым я обожгла его. Если Гледшир надеялся, что я снова растаю или начну заикаться, то он совершенно выжил из ума. Во мне в тот момент было столько негодования и презрения, что я могла десяток ведьм спалить взглядом, но только не его. Он выстоял.
Я первая покинула помещение, возвращаясь в гостиную по длинному коридору. Стоял полумрак и вечерняя тишина, поэтому голоса из гостиной слышались довольно четко, как и слова двух служанок в каморке, что находилась недалеко от чаевни.
– Ох, ну что за напасть. Госпожа снова перепутала пилюли для сна со слабительным. Сколько раз повторяю ей, что лекарство от бессонницы в нижнем выдвижном шкафу, а слабительное его светлости в верхнем. Нет, все равно путает.
– Что за женщина. Его светлость, в отличие от жены, никогда не путал свое лекарство. Впрочем, ей это тоже на пользу. – Вторая служанка хихикнула.
– Может, и на пользу, но точно не во время траура по ее сыну. Все скорбят, а безутешная мать не может выйти из уборной.
Мое чутье мгновенно среагировало. Было что-то в словах служанок, что насторожило меня. Я, не церемонясь, вошла в подсобку, заставляя одним своим появлением замолчать парочку молоденьких девушек.
– Вы личные горничные его и ее светлости?
Девушки неуверенно кивнули в ответ. Та, что выглядела постарше, вышла вперед, прикрывая свою подругу.
– Это так, госпожа. Вы что-то хотели? – Она опустила голову, ожидая моего ответа.
– Я детектив Линсбрук. Хозяйка знает обо мне. Мне дозволено допрашивать прислугу.
На самом деле не совсем так. Мне разрешили спрашивать, если мой собеседник не будет против разговора. Однако герцогиня была заперта в уборной собственной невнимательностью и вряд ли могла помешать мне немного исказить ее слова.
– Что вам угодно, леди детектив? – Служанки поклонились, младшая все еще пряталась за своей товаркой.
– Скажите, когда герцог перемалывал последний раз кофе? Случаем, не в день своего отъезда?