И ведь он замечает все! Не может не заметить! Но с умным видом продолжает мне рассказывать истории про страну. Сводить с ума своим хрипловатым голосом, пронзать стрелами похоти, усиливать дурман.
Когда мы добрались до города, из груди вырвался вздох облегчения. Скоро моя пытка рядом с ним закончиться. Нет. Кого я обманываю? Желание не исчезнет. Но надеюсь, оно ослабеет, и здравый разум вернется ко мне.
Из раздумья меня выдернул душераздирающий женский крик. Отчаянный. Надрывный. Так что кровь похолодела. И… очень знакомый…
— Алифар, что там?
— Полагаю, наказывают рабыню, — невозмутимый ответ.
Крик раздается из дома, который мы проезжаем. Высокая перегородка мешает заглянуть внутрь.
— Не надо… Прошу… Пощади… — кричит женский голос. Кажется… я его узнала…
— Пожалуйста, посмотри что там! — хватаю его за руку, заглядываю с мольбой в глаза.
Владыка выгибает бровь. Ничего мне не отвечает, но направляет коня в сторону дома. Он даже не стучит, просто проводит рукой, створки разъезжаются, пропуская нас внутрь.
Теперь уже кричу я. Посреди оранжевых цветов в изодранной одежде, избитая, залитая кровью лежит Марыся.
— Что за зверство! — кричу, продолжая дергать Алифара за руку. — Освободи ее!
— Моя маленькая дева, ты предлагаешь мне завести еще одну рабыню? — и не одной эмоции на лице.
— Ее надо спасти! — пытаюсь спрыгнуть с коня. — Она умирает!
В ужасе смотрю на девушку. Сейчас она больше напоминает кусок окровавленного мяса, чем живого человека. Алифар помогает мне слезть.
— Так ты хочешь, чтобы я взял ее себе? — идет рядом со мной.
— Просто спаси! — даже сейчас, когда я охвачена ужасом, мне неприятна мысль, что кто-то будет рядом с волком. И что он с ней закончит, то чего у нас так и не было. Заскрипела зубами. Нет. Я этого не вынесу. Почему у меня такая дикая реакция? Опускаюсь на колени около Марыси.
— Владыка, приветствую тебя! — из дома к нам идет довольно низкий и щуплый оборотень. Седые длинные волосы выбиваются из-под платка, накинутого на голову.
— Что этот нелюдь с тобой сделал?! — перевожу взгляд с седого уродца на девушку.
— Лика…мне больно… — шепчет, едва шевеля окровавленными губами.
— Газван, в чем провинилась рабыня? — Алифар стоит рядом с нами. На вид слишком расслабленный, спокойный, но в блеске глаз улавливаю ярость хищника, она пока дремлет, спрятана в глубине.
— Владыка, — падает на колени, улыбается, сверкая клыками, — Я опробовал свой новый товар. Бестия так меня завела, что утратил контроль. Она оправится, ничего серьезного, — пренебрежительный взмах руки, словно отмахивается от мусора.