— За что такая ненависть к брату? Ты столько лет бесцельно угробил в желании отомстить, сокрушить? Ты не задумывался, что уничтожаешь себя? Лишаешь нормальной жизни?
— А есть ли эта жизнь? — он мрачнеет, тень печали пробегает по лицу. — Воин без чувств. Только инстинкты, борьба. Наши самки, — хмурит брови, — Уже не самки, недоразумение природы. Я не желал такой участи для себя и для своего народа. Постепенно угасает смысл существования. Остался зов плоти, который теряет свою остроту.
Сейчас он говорит иначе. Без пафоса, словно вскрывает раны и позволяет боли выплеснуться наружу. Очень разительные перемены, маска не удержалась, спала, а под ней что? Другая маска или проблески его настоящего?
— Так вы веками так жили, насколько знаю. При чем тут твой брат. Не он придумал эти законы. Даже если бы ты взошел на престол, что бы ты смог изменить? И не проще ли было договориться, найти компромисс, а не развязывать войну?
— Верно, — смотрит на меня, в глазах плещется боль, я ощущаю ее потоки, они жалят кожу, намереваясь проникнуть внутрь. — Он не придумал законы, но он слепо им следовал. Изначально его приход на трон — был не совсем законным. Метки впервые появились у меня. Но я был неугоден волкам. Я был бельмом в их глазу. Потому мое место занял Алифар, более покладистый, слепой, глухой к чужим мольбам и просьбам.
— И чем же ты мог быть им неугоден?
— Я умел любить, — у меня ощущение, что фразу он произносит не губами, это выходит из глубины его естества. Как отголосок того, что он так и не смог пережить.
Или это снова его манипуляции, чтобы затуманить мне мозг? Надо быть осторожней. Этот волк слишком хитер и продуман. Даже если вспомнить его схему с моей подставой. Ничего ему не мешает сейчас разыграть очередной спектакль. И все же интересно услышать его версию.
— Объясни, пожалуйста, как это все связано между собой?
— Хм… тут надо начинать с истоков, чтобы понять суть. Возможно, ты поймешь… а нет… это уже не играет роли, — затягивается, выпускает дым в потолок. Смотрит на ровное кольцо. — Детство мы провели на развалинах Шантары. Беспризорники, до которых никому не было дела. Мать… ее нельзя назвать этим словом… эта самка скинула балласт в виде двух детишек, и исчезла. Отец тоже неизвестен. Мы нежелательные плоды спаривания. А нашей матери еще не повезло родить сразу двойню. Она отдала нас в дом на окраине пустыни, место, где самки избавлялись от детей. Нас воспитывали как зверей, кровожадных воинов. В отличие от столицы, наш дом в пустыне больше напоминал развалины. Тут обитали изгои. Но даже сюда наведывались маги, чтобы провести свой кощунственный обряд. Что-то в моем случае пошло не совсем верно, то ли маг, перебрал местных хмельных напитков, то ли магия не сработала, но обряд не сработал. Это я понял позднее. А тогда мы росли в лишениях, часто сбегали, чтобы раздобыть пропитание. Всегда были неразлучны. Вскоре к нам присоединился и Шаиль, такой же изгой, выброшенный матерью. Мы стояли друг за друга горой, были неразлучны. Много лишений вместе прошли. Позже, взойдя на трон, надо отдать должное Алифару, он многих волков обеспечил жильем. Постарался искоренить нищету. Ввел особый контроль за рождаемостью. А кто так и не приняли его власть, те со временем перешли под мое крыло.