— То есть волки с волчицами не имеют отношений интимных?
— Бывает. Но редко. И то чисто чтоб дитя заделать, и мать все равно от прав отказывается. Волчицы ж у них поди бревна в этом плане. А наши девули — огонь!
— Я думала, если со своим видом, по идее ребенок сильнее рождается?
— Неа, там сила какая-то в оборотнях, после этого отрезания от истинных, от матери ребенку ничего не достается, все равно волком рождается. Они наоборот считают, если с людьми, то малец сильнее вырастет.
— И ты, зная все это, собиралась туда добровольно? — у меня от услышанного глаза на лоб полезли.
— А чем это от наших козлов отличается? — ухмыляется. — Возьми вон твоего, этого… А там шанс есть подзаработать. Не все ли равно под кого ложиться. Тут надо только постараться выгодней вариант найти.
Я отвернулась. Мне не понять ее рассуждений. Но, вот информация о Шантаре меня озадачила. Все же, надеюсь, что по большей части это сплетни и вымыслы. Хотя я ведь ни на какие связи там не рассчитываю. Буду убираться в чьем-то доме и искать пути к возвращению. Так что меня уклад жизни этих оборотней не должен касаться. Поразмыслив в этом ключе, я немного успокоилась и заснула. А проснулась, когда самолет уже садился на посадку.
До самой Шантары, как оказалось, нам еще предстоит несколько часов пути. Самолет приземлился на границе. Серж и охранники выглядят помятыми. От этого еще больше срывают злость на нас. Ругаются между собой.
С самолета нас сразу загрузили в грузовик. Железная клетка, перетянутая темным брезентом. Внутри даже лавочки нет. Со скотом и то обращаются лучше. Дорога очень тяжелая. Жутко хочется пить. Желудок сводит от голода. Запах потных тел. Мы с Марысей ухватились за прутья решетки, и сквозь маленькие дырочки смотрим на окружающую нас местность. Жадно ловим воздух.
— Ничего, это недолго. Чуток потерпим и все. Главное, попасть в хорошие руки. Скрестим пальцы наудачу, — девушка еще умудряется смотреть на все с оптимизмом.
— Потерпим тут, а потом что? Сказки не будет. Очередная бездна… — меня охватывает тоска. Наваливается безысходность. Хотя знаю, что не время раскисать. Но каменистая дорога, ухабы, запахи страха, боли, немытых тел, все это усиливает состояние дичи, загнанной в тупик.
— Попасть в логово к их Владыке нам не светит. А остальное, тьфу, прорвемся. Главное, из тюряги вырвались, и тут освоимся. Где наша не пропадала! — подмигнула мне.
— А что у этого Али… страта, фата… или как там его… совсем плохо?
— Алифар Суад аль-Фалих, — поправляет, голос моментально меняется, там появляется страх. — Он главное чудовище. По слухам, ему доставляют самых лучших девушек. И все они исчезают после ночи, проведенной с ним. Он жаждет не столько секса, сколько убийств. Он обручен со смертью и служит ей. А если есть шанс выжить, то, — вздыхает, — это не жизнь. Если его оборотни боятся без разрешения дыхнуть, то, что о нас говорить, — в глазах Марыси плещется суеверный ужас.