На губах Влада появляется кривая ухмылка. Он кивает сам себе.
— А я только подумал, что ты не такая, какой казалась раньше. Мне показалось, что я разглядел в тебе что-то кроме бездушной куклы. Но ты вновь окунула меня в дерьмо! Ты ведь сделала это специально? Попросила Никарскую, чтобы она свела вас с Инной? Чтобы посильнее ударить меня? Ты ведь знаешь, как мне дороги эти картины. Я сам тебе рассказал! И вот я получаю её, будто специально нарисованную именно для меня! Да?
Как мой подарок мог привести к такому итогу? Как там говорится? Благими намерениями вымощена дорога в ад?
Это про меня!
— И теперь я знаю, что ты можешь связаться с ней! И вынужден просить тебя, как обезумевший. А ты можешь спокойно посмеиваться надо мной. Нравится?
Мне сложно дышать, сердце качает кровь с космической скоростью. В висках загудело. Я же просто хотела подарить ему то, что точно должно было понравиться!
— Уходи, — едва слышно выдыхаю я. — Просто уходи.
Влад сжимает губы. Его взгляд концентрируется на моем лице. Что он видит?
— Что с тобой? — неожиданно тревожно. — Ты…
Я чувствую, как подгибаются мои колени. Не спеша, будто в замедленной съёмке.
— Уйди, — жёстче бросаю я. — Оставь. Уйди.
Он мешкает, оглядывая меня. В его глазах мелькает сомнение. Я держусь из последних сил, молясь, чтобы он не увидел, насколько меня ранят его слова.
Влад уходит. Просто разворачивается и покидает кабинет. Я опускаюсь в кресло — у меня нет больше сил. Это предел моих возможностей. Я хотела поступить правильно, но всё обернулось против меня. Я должна была позволить этому рисунку пылиться в углу мастерской, а Владу отправить дорогие запонки.
Чёрт, надо было думать головой!
Мина
Дом стоит тёмной громадиной, но на парковке машина Влада. Он дома?
Я медленно открываю дверь, пытаясь создать как можно меньше шума, хотя кажется, что громче всех шумит моё сердце. Меньше всего на свете я хочу второй акт утреннего спектакля.
Нет, я ошиблась. В доме всё же горит свет, но его настолько мало, что он не пробивается сквозь пустоту комнат. Тусклый огонёк освещает лишь лестницу. Тот уголок, где висят картины.
Я медленно разуваюсь, ставлю туфли в шкаф, двигаюсь по холлу к лестнице. Влад сидит на ступеньках прямо перед картинами. Он не отводит глаз и, кажется, не слышит меня.
Отлично. Значит, мне удастся скрыться в своих апартаментах, не столкнувшись с его гневом.
Но Влад не кажется злым или рассерженным. Скорее, каким-то потерянным. Его рубашка расстегнута, галстук висит двумя полосками на груди. Утром его волосы были аккуратно зачёсаны назад, сейчас же они беспорядочно свисают ему на лоб.