— Я не могу каждый раз сидеть в комнате, когда вы с папой ругаетесь по телефону. Это происходит слишком часто, а у меня есть свои нужды.
Ну да, сарказма во мне хоть отбавляй. Я могу делиться им со всем миром.
— Не дерзи мне, Эйвери, — резко говорит Хелен.
Она подходит к дивану и хватает свою спортивную сумку.
— Ной играет в нашей спальне. Посиди с ним, мне нужно идти.
— Но… — Я замираю на месте. — Мне тоже нужно идти.
Хелен останавливается у двери и надевает свою куртку.
— Я тоже не могу разорваться. Я не прошу о многом, просто посиди с братом. — С этими словами она выходит за дверь.
Я терпеливо ожидаю, когда отъедет ее машина. Когда звук мотора начинает удаляться, я швыряю листы на пол и издаю мерзкий звук: что-то типа смеси рычания и стона. Ну за что мне это?
Ной улыбается, когда видит меня, и вся моя злость растворяется. Малыш здесь совершенно не причем.
— Идем вниз, мелкий.
Пока Ной валяется на диване и смотрит мультфильмы по телевизору, я собираю свои листы. Я превращаюсь в настоящую психопатку.
Эсэмэска от Роуз вовлекает меня в еще более мрачные мысли.
Роуз: Где ты?
Я: Хелен оставила меня с Ноем.
Роуз: Вот черт! Ребята собираются за город после игры.
Я стискиваю зубы.
Я: Ингрид там?
Роуз: Да, но не волнуйся. Энтони не обращает на нее внимания.
Как и на меня. Ну, то есть он ведет себя как обычно. В школе здоровается, болтает. И больше ничего. Словно между нами не было ничего.
Нет, я не хочу сказать, что он делает вид, будто ничего не было. Он все так же смотрит и наблюдает за мной. Но не скрою, мне хочется большего. Сама себе я уже призналась, что меня это задевает. Он все еще не попытался придвинуться к чему-то бо́льшему. Будто ему что-то мешает.
Я: Все нормально. Все равно куча домашки.
Роуз: *закатила глаза. Не скучай.
Я: Целую Рози-Роуз.
Роуз: Целую Эйви-Айва.
Глупо улыбаясь экрану своего телефона, я не сразу замечаю сползшего с дивана Ноя. Он топает к журнальному столику за своим игрушечным джипом. Но тут же спотыкается и падает, ударяясь лбом об угол столика.
— О, боже, Ной! — Я бросаю телефон и подбегаю к брату.
Его крошечные губы сжимаются в тонкую линию, затем он начинает громко плакать. Я едва не плачу сама, потому что могу представить, как это больно. Мне удается его успокоить, но большая шишка на его лбу меня жутко пугает.
— Больно, — с обидой в голосе хнычет Ной.
— Знаю, милый. Это пройдет.
Ной славный малыш. Он понимает все, что я ему говорю. Через пару минут он уже снова улыбается и смеется над мультфильмом, запихивая в рот попкорн, который я для него сделала.
Я стараюсь не смотреть на часы и не думать об этом рыжеволосом парне. Мой телефон раздражается мелодией. На экране я вижу номер папы.