— Ты умница, — говорит он и протягивает мне платок. — Мы недолго и я обязательно отплачу тебе той же монетой.
Мне даже стало интересно, о какой монете он говорит.
На приеме в глаза бьет разноцветная пышность. Войдя в зал украшенный шарами, цветами и белой тканью, я понимаю, что то красное вульгарное платье, как раз смотрелось бы в тему.
Это осознание пришибает меня, потому что в сравнение с этой пафосно разодетой толпой мое платье смотрелось откровенно убого.
Плечи, только что вздернутые к потолку с лепниной, сразу поникли, но мужская рука на моей талии чуть сжалась, и приятное тепло разлилось по телу, когда Давид, обжигая дыханием шею, шепчет:
— Тебе здесь нет равных, Майя. Мне нужно поговорить с парой человек, и мы уйдем.
И я улыбаюсь и иду за ним, слушая как он порой ставит на место людей своими знаниями или объясняет элементарные финансовые вещи о которых я раньше даже не слышала, а с кем-то просто общается, как например с высоким темноволосым мужчиной, который уже некоторое время меня внимательное разглядывает.
И в глаза нет желчи, но все портит усмешка на полных губах. Словно он прекрасно знает откуда и для чего меня взял Давид Маркович.
Судя по всему об этом знаю все. Даже тот высокий мужчина с неприметной внешностью, очки которого делали его похожим на безобидного Шурика из всем известного фильма. Но я нутром ощущаю его взглял, уж полностью меня раздевший. Именно таких мужчин я боюсь, в их душе непроглядный мрак, как у Леши.
Перевожу взгляд на Давида Марковича, на его греческий профиль, на упрямую линию губ. Он не притворятся, он не пытается строить из себя невинность, он сразу дает понять, что предпочитает делать с женщинами.
И эта откровенность пугает в той же степени, в какой будоражит сознание. Ведь с ним всегда знаешь, что нужно ждать наказания. О, Ужас, теперь это ожидание становится для меня томительным предвкушением. Мне хочется сделать ему приятно.
— Нашел свою мышку, — всплывает фраза в какой-то момент разговора и я смотрю на… Владимира кажется. — Как то она не по Куртизански одета. Денег пожалел?
— Не совсем, — хмурится хозяин и я понимаю что Владимир ляпнул что-то неприятное ему, впрочем он и сам это понял и даже хотел открыть рот, чтобы наверняка извиниться, но не успевает.
Сзади раздается насмешливый скрипучий голос и обернувшись я вижу того самого Шурика. и ту т слышится голос сзади.
— Давид Маркович, а вы уже с новой игрушкой, да еще такой милой, — он протягивает руку к моему лицу мерзко ухмыляясь, но Давид Маркович тут же выходит в перед и закрывает меня собой.