Когда я отказалась и даже смело плюнула ему в лицо, его доброе, лучезарная улыбка померкла, став лишь презрительной гримасой.
В лицо мне уперся дневник с моими историями. Я его как раз потеряла. Убежать не удалось, Леша остановил меня подножкой, так что я упала носом в деревянный пол, застеленный линолеумом, в кладовой его семьи.
Это было удобное помещение. Большой гараж деленный на два отсека. Для машины, которую он собственно и вел мне показать и что-то вроде кладовки полностью заваленной мешками с картошкой.
Именно там на этих неудобных мешках, он разодрал мои новенькие колготки и задрал кофту, сразу перекрывая мне доступ к кислороду и кусая за соски. Я тут же взвыла от боли. От иллюзий, что это насилие закончится удовольствием я избавилась почти сразу, когда в лицо мне прилетел кулак, а в задницу насухо стали пихать пальцы.
— Ты слушаешь меня? — заныла снова Вася и подняла взгляд, я обошла барную стойку и погладила белокурую голову. Та сразу прижалась ко мне, словно котенок, почуявший человеческое тепло.
Я только надеюсь, что сестра выживет, и единственное из-за чего будет страдать из-за любви. Потому что любовь прекрасное чувство, но порой гораздо важнее, что будут, есть твои родные.
Тоже самое с мечтами.
Свою мечту стать акушером гинекологом, так же как когда то мечту выиграть соревнование по Пол Денсу* оказались прижатыми трехтонной плитой проблем и забот. Жизнь не преподносила мне подарков, и теперь ухватив Давида, я не могу его отпустить.
Пока наревевшись, Василиса прилегла поспать в гостевой спальне, я позвонила Варваре.
— Слушай, он опять звонил, — сказала она, когда сообщила общие показатели жизнедеятельности Лены.
— Кто? — не поняла я и нахмурилась. Зачем Давиду звонить? Он и так знает, где я.
— Ну, тот хрипловатый голос. Приятный такой. Спрашивал, где Майя, когда вернется. Я молчала, как ты и велела.
Поблагодарив Варю за информацию и уверив, что со мной все в порядке — да уж, лучше, чем у многих — я присела и задумалась. А кто собственно еще мог меня искать в больнице, кроме Давида?
Помяни черта, как говорится.
Замок двери щелкнул и на пороге появился Давид собственной персоной. Я лишь мельком взглянула в окно и с удивлением отметила, что там сгустились сумерки. А между нами сгустилась тишина.
— Вася спит? — спрашивает Давид, закрывая за собой двери и снимая ботинки.
— Спит, — встаю я и откладываю телефон, не зная, что сказать еще.
— Тогда тебе придется помочь мне… — немного заплетающимся голосом ответил он и метнулся в мою сторону.
Чисто инстинктивно я дернулась, но тут же была прижата к твердому телу и ощутила резкий запах виски и сигарет. Довольно грубое сочетание, но меня это не смутило. Наоборот. Волнение, молчавшее весь день, плескалось тихими волнами, пока он чертил дорожку по шее носом. Медленно и нежно. Так как не делал ни разу за два дня сладкой пытки. Дышал моим ароматом и шептал, поражая меня силой эмоций.