С небес опустилась морозная полночь. Одна за другой вспыхивали звезды, а необычайно большая луна пряталась среди облаков. В городе было неспокойно.
То здесь, то там собирались кучки желающих обсудить последние новости, звучали призывы воздать остроухим по совести. А пока дальше болтовни дело не шло, привычно зажигались яркие и заманчивые вывески кафе, баров и магазинов. Между парочками, мамашами с колясками и случайными прохожими носились приведения, раздавая рекламные буклеты. Всевозможные гадалки предлагали за скромное вознаграждение предсказать будущее, язву у любимой тещи и полную несостоятельность по мужской части у загулявшего мужа, а за отдельную плату все это организовать со стопроцентной гарантией. На дорогах нервно гудели пробки.
Я перебежала улицу на мигающий зеленый с толпой таких же вечерних торопыг и толкнула дверь круглосуточного супермаркета. Пухлая кассирша растягивала время до конца смены и не спешила обслуживать длинную, печально вздыхающую и тихо матерящуюся очередь. Но к тому моменту, как я набрала полную корзину продуктов, в магазине уже никого не было. Быстро расплатилась и потопала домой, предвкушая теплую ванну и постель.
Мороз усиливался, снег приятно поскрипывал под ногами, подгоняя вперед. Показался двор нашего дома. Отовсюду доносился детский смех, и летали по воздуху снежки. Прелесть что такое, но домой хотелось неимоверно. Лифт, как всегда, не работал. Пришлось тащиться на десятый этаж с двумя пакетами. Еще днем выбитую дверь заменили на новую и прислали мне в агентство временный ключ-руну. Так вот сейчас я ее едва не расцеловала.
За день в квартире ничего не изменилось. Везде царил идеальный беспорядок, а с хлопком двери на пол рухнул карниз со шторами. Чтобы навести здесь порядок, достаточно было пары ремонтных заклинаний, но последний бытовой кредит я истратила еще утром на заказ новой двери.
В пыли на полу обнаружилась цепочка больших кошачьих следов. Скинув пальто, я отправилась по ним на кухню. Мантикора сидела в углу и что-то самозабвенно грызла, довольно урча. Я поставила пакеты на стол, и продукты тут же занялись самостоятельным укладыванием в холодильник.
– Мотя? – позвала я пудовую киску. – Ты где была, паршивка?
– Мяу! – недовольно отозвалась мантикора и продолжила грызть.
Это-то меня и насторожило. Либо она догрызала остатки кухонного стола, который не входил в ее обычный рацион, либо притащила кого-то с улицы, чтобы спокойно поесть в домашней обстановке. Я взяла веник, им мантикора получала регулярно. Питомица подняла глаза, боязливо покосившись на орудие чистоты, и с недовольным гудением выплюнула к моим ногам погрызенный сапог. Черный, утепленный, без украшений. Судя по немалому размеру, мужской. Главное, что без следов крови и остатков ноги. Я демонстративно швырнула обувь в мусорное ведро. Обиженно фыркнув, Мотя важно протопала к магическому лазу на балкон и спланировала в темноту.