Тонули люди, захлебывались в крови... Да вот экая странность - в этом крошеве судеб природа человеческая показала твердую неизменность: и любовь пламенила людей, и дети рождались - надолго ли жить, другой вопрос; кто-то богател, кто-то рос славой, плелись крупные и ничтожные интриги, честолюбие вело и на смерть, и на измену, приходила и убегала удача, даже совесть проклевывалась сквозь коросту грехов и, вопреки бросовой дешевизне десяти заповедей, производила свою работу в избранных единицах... Вот такая единица под именем Юрия Матулевича и появится скоро в повести, двигаясь по своему отрезку временной координаты. Тут требуется краткое пояснение событий, в силу каких воин двадцати трех лет, поднявшийся в веское звание поручника, с тяжелой рукой, наделенной талантом глубокого сабельного удара, с головой, которую отцы-иезуиты Полоцкого коллегиума нашпиговали всякой всячиной по тогдашней учебной программе, сбив воедино риторику с поэтикой, намеки на коперниковскую систему, азы латинского языка, кое-что из римской и родной старины и начальный раздел демонологии, относящийся к бесам, - так вот, в силу каких событий этот молодой образованный офицер оказался освобожденным в погожие майские дни от военных забот и в товариществе земляков рысил через вымершие и перебитые деревни в родной Игуменский повет?
Собственно, события эти известны читателю со школьной скамьи - так что достаточно будет беглого пунктира. Лишь потянуло теплом чаянной воли от разгрома Хмельницким коронных гетманов в бабье лето сорок восьмого года, как из курных хат вырвалась отточенная вековыми муками мужицкая ненависть и пошла воздавать, и заметалась предсмертным курьим бегом гордая шляхта. Уж тут просто: как аукнется - так и откликнется. Сто лет шляхта давила прикрепленный народец, как в голову взбредет, - настал час и ей похрипеть под тяжелыми сапогами. Естественно, заработало золото: пришли немецкие рейтары, венгерские драгуны, слепились шляхетские полки - началось шестилетнее гашение пожара кровью. Зверской жестокости человек возглавил шляхту и наемников - самый крупный белорусский магнат, польный гетман Януш Радзивилл. Когда удавалось взять восставший город, победить казачий полк, упивался пан Януш человеческой кровью, словно вампир. Так половина Бреста полегла под шляхетскими саблями, от Пинска остались головешки да считанные души, в Бобруйском замке восьмистам мужикам отсекли правую руку, полторы сотни голов отделил на плахе палач, да еще сто человек в угоду Радзивиллу насадили на кол с таким умением, что по три дня мучались несчастные, призывая смерть... Но тут загасят, там вспыхнет. Тут паны от мужиков вычистят землю, там - мужики от панов. Кто кого...