— А вот не знаю, — скривился Рихтер, — Мы только за ручки держались. В зеркала не смотрелись.
— Скука какая. Надо было мне идти, — снова засмеялась Нина.
— Тогда бы операция закончилась быстрее, — ухмыльнулся глава аналитиков.
— Эй, я вообще сыграл одну из главных ролей в операции! — картинно возмутился Эдик.
— Главное, в Лондоне не говори об этом, а то вдруг там остались фанаты мистера Смита.
— Кстати, я так и не поняла, а что случилось с Льюисом Дижоном? — спросила девушка.
— Вроде бы жив, но задержан БНД и передан немецкому отделению Интерпола, — произнёс Михаил, пожав плечами.
— Быстро работают…
— Ну, мы некоторым образом посодействовали в этом, спросив товарища Дижона, а где деньги за проведённую операцию?
— И он привёз их, — Эдик поднял бокал и отпил из него.
— Какой-то он не очень сообразительный, — саркастически заметила Нина.
Глава VII. Немецкие странные дела
(31 июля)
Большой чёрный жук копошился на подоконнике. Он неудачно перевернулся на спину и поэтому смешно сучил лапками. В оконное стекло стучали крупные капли дождя, но насекомому было не до них, тот всеми своими силами старался перевернуться обратно, перевернуться и улететь. Но не мог.
Марте было уже девять, она уже почти считалась в доме взрослой, однако по-прежнему мама с папой не брали её с собой на разговоры в гостиную, когда к ним приходили гости. Мама Агата каждый раз говорила Марте, что у взрослых есть свои секреты, и просила пойти играть в доме со своими младшими братьями, Гельмутом и Матиасом.
И вот сегодня, когда к папе с мамой пришли тётя Урсула и дядя Юрген, Марту точно также попросили пойти погулять, но с утра Гельмут с Матиасом ушли играть на берег. Потому догонять их у Марты не было никакого желания, тем более, что уже пытался начаться дождь, а ещё тут оказался такой интересный жук на подоконнике в коридоре, что девочка тут же забыла про взрослых, по своему обыкновению заперевшихся в гостиной.
— Юрген, это безумие! — громкий голос отца оторвал её от созерцания жука. Девочке стало любопытно, она подкралась к двери и попыталась послушать.
— Генрих, мы не можем быть в стороне, — голос дяди Юргена был спокойным, но немного раздражённым.
— Можем, это не наша война, — голос отца звучал также громко, теперь Марта и в его голосе услышала усталое раздражение, — Ты хочешь снова, чтобы орлы взмыли над Европой?
Марта прижалась к двери и перестала дышать, после слов папы она вспомнила, что ей рассказывала мама про историю её страны. И про две большие войны, которые залили кровью всю Европу.
— Мы не хотим, чтобы орлы вновь взмыли, это было бы черезчур, — голос тёти Урсулы был спокойным, — Но нельзя просто так взять и смотреть, как у них начнётся сейчас революция. Нам нужен новый Бонапарт?