Если всё это понять, то угрюмость утреннего часа выглядит вполне оправданной. И конечно, всё бывает иначе, но при других условиях: не в городской жизни, не в будний день и, определённо точно, не после выходных.
То утро в городе, где жил Марчелло было именно таким, угрюмым. Оно наступило в понедельник, и к этому своему недостатку оказалось ещё вымокшим и грязным после дождя.
Было пасмурно, и может, поэтому птицы не пели и даже голуби не спускались на площадь. Кривоухий кот, однако, был на своём любимом месте, вблизи фонтана, который работал, несмотря на то, что уже был переполнен дождевой водой. Переливаясь через края большой мраморной чаши, она текла на брусчатку площади, а оттуда, собравшись в ручей, бежала к ступенькам прилегающих двориков и там исчезала из виду. Кот лениво умывался лапой, посматривая на мокрую площадь: видимо подозревал, что голубям в сырости будет не по душе и что в такой день он их вряд ли увидит. А те и верно не торопились вылетать из своих убежищ и гулили сверху, с крыш, теснясь на подоконниках чердачных окошек. Люди выходили из домов, недовольно смотрели под ноги и спешили по своим делам. Вокруг рычали автомобильные моторы, то здесь, то там раздавались приветствующие друг дуга и говорящие в телефон голоса, слышался кашель и жалобы на слякоть. Среди всего гулко пела какая-то музыка, зачитывало новости радио и пахло кофе.
Надо отметить, что многое здесь, в городе, было непостоянным: погода, дни недели, события, прохожие и жильцы квартир. Но аромат кофе в утреннее время был здесь всегда. То крепкий, а то молочный или с шоколадом и даже с ликёром, он исходил со всех сторон, но не настойчиво и не беспрерывно, а дуновениями, так словно сам воздух пил его глоток за глотком, прогоняя дремоту.
За эти несколько дней попугай очень полюбил кофе. Для Марчелло он стал символом нового начала. Им пахли первые минуты первого утра какаду в квартире Кьяры, и с того дня так пахло каждое его утро. Появление запаха кофе какаду считал знаком, который подтверждал его присутствие в новом времени жизни и тем самым давал надежду на то, что рутина былых восьми лет закончилась. Это была его привычка- наделять простые явления символизмом,– отголосок прошлого, в котором невозможно было прожить без обнадёживающих знаков. Трудно представить какой ужас пришлось бы испытать Марчелло, если бы однажды утром он не обнаружил этого запаха. Сколько кошмаров он успел бы себе вообразить, как сильно напугал бы себя, прежде чем трезво обратился к реальности!
Но пока запах кофе был, и какаду не тревожился. Он проснулся, почуяв его, и нашёл себя сидящим на жердочке, всё ещё обращенным в сторону фонарей.