– Смотри, как разошлась, – заулыбалась Раечка, – он тебе понравился?
– Как ты можешь веселиться, когда я так зла?
– Ладно, Круглова, не злись. Просто забудь об этом и утром иди, как ни в чем не бывало.
Я ушла в свою комнату в полном расстройстве чувств. Этот Ильяс действительно ударил по моему самолюбию, как он мог вести себя при других как ангел, а со мной так агрессивно разговаривать?
– Совершенно никакого воспитания! – Фыркнула я, хлопнув рукой по одеялу! – Если бы он не был виноват, то прямо на площадке сказал это, почему он ждал так долго? Пошел в кабинет Сан Саныча и все рассказал там? Это странно, ну, погоди! Я все равно выведу тебя на чистую воду.
Так, ругаясь про себя, я никак не могла уснуть, мысли не давали мне покоя. Что в нем такого, что он никак из головы не выходит? Я чувствовала, как он меня жутко раздражает.
– Слишком задиристый и высокомерный! – Рассуждала я вслух. – Думает, что каждая вторая сходит по нему с ума? Как бы ни так! Хотя… На площадке он показался мне таким беззащитным, что я готова была сказать, что это не он. А во второй раз, когда мы стояли в коридоре, он выглядел таким решительным. Смотрел мне прямо в глаза, ни разу не моргнув. А потом вцепился и… Отшвырнул меня к стене! Так больно! Нет уж, Рая была права, он не тот, за кого себя выдает! Назвал меня стукачкой! Ух! Как он смеет так вести себя со мной? Только попадись мне завтра на глаза!
Ильяс
Рассматривая танцующих девушек, я сидел за барной стойкой и потихоньку цедил свой виски. Пыл постепенно угас и вскоре иссяк совсем. Однако мне нужен был план, чтобы проучить ту высокомерную ящерицу, которая посмела обругать меня. Офигеть! Обругать меня, самого Ильяса Картера. Да ладно, если бы еще обругать, она залепила мне такую пощечину, что я еле удержался на ногах. Вот сучка! Ну, нет, она точно должна получить свое.
– Привет, красавчик, – ко мне подсела Наташка, незаметно поправляя грудь. – Ох, милый, мне так жаль, насчет того, что произошло в универе сегодня утром.
Я злобно оскалился, глядя на нее. Только мысль о том инциденте на площадке снова заставляла меня снова беситься и крушить все вокруг.
– Она просто жалкая потаскушка, – выдавил я, делая глоток своего пойла.
– Илья, так просто оставлять это нельзя, если каждая вторая будет таким образом обращать на себя внимание, твоему авторитету придет конец, дорогой.
Я ухмыльнулся и схватил Наташку за бедра, нагло поднимая левой рукой ее подбородок, чтобы рассмотреть эмоции преобладающие на ее лице.
Ната никогда не выделялась из толпы тех девушек, которые поражали своей легкодоступностью. Даже сейчас меня тошнило только от одного взгляда на эту дешевку. Все лицо было в катышках от пудры, на ресницах был десятисантиметровый слой туши, на слизистой красовалась подводка дешевого карандаша, который скатался в уголках глаз, на верхних веках были растушеваны ярко-голубые тени, губы накрашены красной помадой. Боже мой. Даже думать о кратковременной близости с такой, как Наташка было противно, не говоря уже о поцелуях на набережной и прогулках за ручку.