Она перестала с ним церемониться. Хватит, поублажала. Теперь никуда не денется от детей-то.
Вечером, нажарив картошки своим здорово подросшим розовощёким, как она, сыновьям, Тонька удалялась в спальню с большой кружкой чая или компота и неизменными булками, закрывала плотно дверь и уходила в мир «Санта Барбары».
Дивные наряды и яства, которые Тоня теперь ежевечерне вкушала вместе с героями сериала, наполняли её жизнь до самых краёв.
Тоня была довольна своей жизнью, она, как и все женщины на работе, любила обсуждать последние события «Санта Барбары», а потом детей, не забывая затем высмеять своих мужей, в подмётки не годящихся героям любимого сериала.
Как полноправная законная жена она надменно глядела на разведёнок, вдов, брошенок и незамужних девиц, своих ровесниц.
Слава по-прежнему работал допоздна. Но …всех его заработков едва хватало на еду и на одежду Тоне и быстро вырастающим из всего сыновьям.
Слава богу, что одевать своего недотёпу, Тоне было не нужно. Он уже давно работал тем же шофёром в милиции, куда его направили как передовика производства, и был на гособеспечении.
Всё более редкими, свободными у Славы вечерами, он по-прежнему возился со своими сыновьями и из залы неслись их весёлые смех и крики. Своих сыновей Слава любил до безумия, души не чая в своих мальчишках. В такие минуты Тоня закрывала плотнее дверь в свою комнату и включала громче телевизор.
Где он пропадал остальными вечерами, а частенько и ночами, Тоню не интересовало.
Зарплату он приносил ей всю, до копейки, срок в срок. Ничего не требуя при этом себе.
На сигареты «Прима», которые он пристрастился курить сразу после женитьбы, он выкраивал из денег на обед, тем более, что обедать ему чаще всего было некогда.
Возвращаясь поздно с работы, Слава выскребал со сковородки остатки картошки, пригоревшие ко дну, понимая, что мальцы подросли и им уже мало одной сковородки.
Иногда Тоня готовила борщи и жарила блины. Но чаще борщи готовил Слава, особенно в свои выходные, считая, что детям нужна здоровая калорийная пища.
Большущей кастрюли хватало им всем на пару дней, и тогда Слава от души отъедался, представляя, как его парни приходят с занятий и уплетают за обе щёки борщ, закусывая булками. Хлеб они есть так и не научились.
Слава, которого все давно уже звали уважительно Борисыч, заглядывал в холодильник, видел там нетронутый арсенал куриных «рук» и ног. Тоня не особенно любила с ними возиться. Слава вздыхал и понимал, что в следующий свой выходной ему надо сготовить не только борщ, но и жаркое, ведь парни росли не по дням, а по часам. Незаметно его мальчишки, розовощёкие крепыши, превратились в стройных красивых юношей, и теперь уже могли сами, не дожидаясь конца сериала всех времён и народов, пожарить себе картошки.