— В комнату иди. И замкнись, если не хочешь приключений.
— Костя…
Агата окликнула, Костя отмахнулся. Развернулся, к окну пошел. Остановился у него, оглянулся.
— Ты меня о чем просила? В покое тебя оставить? Отвалить? Так вот сейчас, Агата, ты меня в покое оставь. Я не хочу с тобой разговаривать.
Агата знала, что пусть Костя снова отвернулся, но всё слышит. И всё фиксирует.
Что сначала она продолжает сидеть, не в силах пошевелиться. Переваривает. Потом поднимается тихо. Разворачивается. Идет по лестнице, чувствуя себя тупой овцой, которая добровольно шагает на заклание…
Агата остановилась наверху, снова оглянулась. На ту самую ровную спину. Когда-то боялась, что он вот так развернется и уйдет из её никчемной жизни. А сейчас мечтала об этом.
— Ненавижу тебя…
Шепнула скорее себе, чем ему. Но он тоже услышал. Хмыкнул, головой покачал…
— Не новость.
Отреагировал будто спокойно даже. Агата же теперь точно могла забыть о спокойствии.
Подошла к спальне, которую сама же определила своей, заперлась внутри, опустилась на кровать…
Выдохнула только тут. Не облегченно — шокировано. Потому что не ожидала.
Потому что вот сейчас он, наверное, лучше всего доказал, что она всё это время боялась не зря. Ему действительно начало надоедать. Он действительно осознал, что план не работает.
Только дальше пошел не по той логике, в которую хотелось верить Агате. А по той, которая «сложная».
Он посчитал, что Агата продолжает держать курс на «сопротивление», что автоматические дает ему право взять курс на «ломать».
* * *
Стоило Косте услышать, что дверь в спальню, которую по иронии судьбы готовили-то для подставной жены-Полины, а заняла вроде как реальная — Агата, захлопнулась, снова отошел от окна, вернулся к столу. Наполнил очередной стакан, снова опрокинул.
Хотел накидаться. Ехал сюда с мыслью, что переступит порог и сразу этим займется. Агату видеть не хотел. Злился.
Месяц, сука, голову себе ломал, как загладить перед ней вину за то, чего не делал, как пробить тупую стену упрямства и бесячего страха, как вернуть всё в привычное и желанное для обоих русло, а потом…
Заказал в салон тачку. Такую же малышку, как та, на которой Агата училась водить, только красную. Всё же она у него — девочка-девочка. Лично выносил мозг за промедления, потому что везли долго. Почему-то искренне верил, что вот это — оно. Это им поможет.
Не жалко было ни денег, ни усилий, ни если уже эту — новую, собственную — тоже поцарапает. Просто привезти Агату в салон, стянуть ткань, отдать ключи. И увидеть… Наконец-то, сука, увидеть в глазах что-то кроме злости и презрения.